Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези
Шрифт:
— Готово, можем идти.
Они направились к дому.
Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Гвен, они вернулись в спальню.
— Ты убил этих людей? — спросила Тони, когда дверь за ними закрылась.
— Что? Разве ты меня не слушала? Я украл машину. Все это лежало там.
— Машину мистера Грея?
— Да.
— Кто он? И зачем ему нужны эти вещи? — поинтересовалась Тони. Впрочем, она уже догадывалась о предназначении странной находки.
— Они предоставляют возможность выбора, — ответил Алекс. — Возможность стать кем-то другим.
Тони задумалась.
— Ты
— Только однажды. До сих пор у меня не хватало мужества сделать это во второй раз.
Алекс залез в передний карман джинсов и вытащил оттуда кожаный чехол. В чехле лежал маленький нож, похожий на коготь орла.
— Чтобы влезть в чужую кожу, надо снять свою. А это больно.
Тони судорожно сглотнула, и этот звук громом отозвался в ее ушах.
— А где твоя первая кожа? Та, с которой ты родился?
Алекс пожал плечами.
— Я выбросил ее. В отличие от мистера Грея, я не умею их хранить. К тому же зачем она мне? Начнем с того, что она мне не слишком нравилась.
Тони почувствовала, как в уголке ее глаза появилась слезинка, но не позволила ей упасть. Ей было одновременно и страшно, и весело.
— Теперь ты хочешь забрать мою оболочку?
Алекс уставился на нее, затем сообразил, что все еще держит нож, и убрал его в чехол.
— Я же сказал тебе, малышка: я не убивал этих людей. И мне не нужно больше того, что у меня уже есть.
Тони кивнула, и слезы все-таки потекли по ее лицу. Алекс ласково стер их пальцем.
— Ну что ты… — проговорил он.
Тони схватила его за руку.
— А где моя?.. — Не договорив, она жестом указала на свернутую кожу, которая лежала рядом с Алексом. — Я тоже хочу такую. Я хочу уйти с тобой.
— Боже, Тони, ты не можешь уйти.
— Но почему? Почему мне нельзя?
— Послушай, у тебя семья…
— Я и моя дочь. Это не семья.
— У тебя есть дочка, Тони. Что с тобой? Пока что твоя жизнь в этом. — Он снял брюки и вытащил нож из чехла. — Я не хочу об этом спорить. Я ухожу сейчас, но сначала я должен изменить свою внешность. Не уверен, что ты захочешь смотреть на это.
Однако Тони и не думала уходить. Алекс умолк, размышляя о чем-то.
— Я хотел задать тебе вопрос, — наконец сказал он. — В последнее время я много над этом размышлял… Как ты считаешь, может ли возникнуть что-то хорошее, если начало было отвратительным? Может ли хорошая жизнь искупить ужасный поступок?
— Разумеется. — Тони ответила быстро, почувствовав, что может получить второй шанс, если только сумеет подобрать правильные слова. — Да, я уверена.
Алекс приставил лезвие ножа к своей голове, выбрав точку над правым ухом, и сделал надрез через весь лоб до левого уха. Из-под его волос медленно потекла ярко-красная кровь, образуя ручейки и реки. Она текла по его щекам и шее. Алые капли свисали с его ресниц, как капли дождя с цветочных лепестков.
— Господи, как же я на это надеюсь, — сказал он, затем ухватил пальцами края раны и стал яростно растягивать их.
Тони смотрела, как кожа спадает с него: больше всего пустая оболочка была похожа на бабочку, порхающую в лучах солнца.
Тони
Когда Алекс уехал, перед Тони встал выбор. Она могла надеть свою дурацкую розовую униформу, отвезти Гвен в детский сад и вернуться на работу. Она могла поехать в Новый Орлеан и отыскать там Донни. Или она могла послать всех к черту, сесть за руль и отправиться в путь без определенной цели, просто наслаждаясь свободой. Именно так она и поступила.
Первые десять миль Тони ревела, даже не пытаясь сдержать слезы. Впрочем, она нечасто могла позволить себе такую роскошь, поэтому виноватой себя не чувствовала.
Гвен еще не до конца проснулась и потому не знала, как ей поступить: то ли недовольно захныкать из-за того, что ее рано подняли, то ли порадоваться путешествию. Она подергала Тони за одежду и спросила:
— Мама, что с тобой? Что с тобой, мама?
— Все хорошо, милая. С мамой все хорошо.
Тони наконец заметила большую вывеску, которую уже давно высматривала вдоль дороги: «Место для отдыха, 2 мили».
Добравшись туда, она заехала на пустую стоянку. Гвен взобралась на сиденье и высунулась в окно. Заметив красный, теплый огонек на автомате для продажи «кока-колы», она решила, что сегодня будет радоваться жизни, а значит, раннее пробуждение означает интересную прогулку и, вероятно, угощение.
— Я хочу «колы» мама! Можно мне «колу»?
— Хорошо, солнышко.
Они выбрались из машины и подошли к аппарату. Гвен радостно засмеялась и несколько раз шлепнула ладошкой по корпусу автомата, прислушиваясь к глухому эху, доносящемуся изнутри. Тони опустила несколько монет и подхватила банку, скатившуюся по желобу. Она открыла ее и протянула дочке, которая восторженно завопила:
— «Кола»!
— Да. — Тони опустилась на колени рядом с Гвен. — Гвен, милая, маме нужно в туалет. Хорошо? Ты стой здесь. Понятно? Мама сейчас вернется.
Гвен оторвалась от баночки с напитком, ошеломленная взрывом холодных, колючих пузырьков газа, и кивнула:
— Сразу вернется!
— Конечно, дорогая.
Тони поднялась на ноги. Гвен видела, как ее мама подошла к машине, забралась внутрь и, закрыв дверцу, завела мотор. Девочка сделала еще один глоток. Машина медленно отъехала от обочины, и Гвен немного испугалась. Но мама сказала, что скоро вернется, значит, ей нужно стоять здесь и ждать.
Тони повернула руль и выехала на шоссе. Дорога была пуста. Промелькнула надпись «Добро пожаловать в Техас» и скрылась из виду. Тонн надавила педаль газа. Ее сердце часто билось.