Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Шрифт:
Они разработали новую схему работ. Кейн снимал показания сенсоров и проверял их по заранее установленным алгоритмам. На самом деле, если бы Аджит показал мне, что и как, эту часть работы смогла бы делать и я. Но Кейн, казалось, был доволен; он сидел за экраном с самым серьезным видом, хмурился и пыхтел.
Основную научную работу выполнял Аджит. Когда мы как-то остались с ним наедине, я спросила:
— Ты справляешься?
— По-моему, да, — ответил он без злобы или заносчивости. — Кейн заложил фундамент. Мы с ним вместе обсуждали, что делать дальше.
— У нас остался только
— Знаю, Тирза.
— Риск погибнуть от радиации огромен…
— Надо протянуть еще немного. Совсем немного.
Я положила голову ему на грудь.
— Хорошо. Попробуем.
Он обнял меня, но не как любовник, скорее, как хороший товарищ. Мы прекрасно понимали, что времени у нас осталось совсем ничего.
11. Корабль
Кейн был недолго удручен известием о недостоверности данных, полученных с зонда. Прошло около полусуток, а он уже забыл о своей теории «теневого вещества», заархивировал все выкладки по этому вопросу и вернулся к прежним теориям о таинственно массивных молодых звездах в опасной близости от черной дыры. Он использовал новые данные, прибывшие с зонда во второй мини-капсуле. Эти данные были логическим подтверждением предварительных показаний.
— У меня есть несколько идей, — признался мне Кейн. — Поживем — увидим.
Он не был веселым, как прежде, а о той неудержимой радости, как во время «открытия» им теории «теневого вещества», не могло быть и речи, но все же состояние у него было вполне стабильным, и он все время отдавал работе. Настоящая скала — не человек. Не так-то просто раздавить его, подумаешь, теория не оправдалась. Его спасала эта невосприимчивость.
Аджит, с другой стороны, толком и не работал. Я не могла следить за экранами его терминала, но зато прекрасно видела, как он себя ведет. Он места себе не находил, был невнимательным, но больше всего меня беспокоило его отношение к Кейну.
Аджит больше не злился.
Я делала вид, что целиком и полностью занята рукоделием, а сама тем временем внимательно приглядывалась к нему. Злость проявляется во всех движениях, во всем поведении человека самым что ни на есть грубым образом. Даже если кому-то удается успешно скрывать свои истинные чувства, то знающий человек все равно заметит признаки злости — надо только знать эти признаки: напряженные мышцы шеи, желание все время отвернуться ото всех, легкая натянутость в голосе. Ничего этого сейчас я у Аджита не видела. Напротив, общаясь с Кейном (я настояла, чтобы мы все вместе пообедали в кают-компании), он вел себя совсем иначе. Я заметила в его поведении некое превосходство, какой-то тайный триумф.
«Возможно, я ошибаюсь», — решила я. Бывало, что я ошибалась и раньше. К этому моменту я так невзлюбила Аджита, что уже не доверяла своей собственной интуиции.
— Аджит, — заговорила я, когда мы закончили обедать, — пожалуйста…
И тут взревела сирена. «Тревога, тревога, тревога…»
Я помчалась к дисплеям приборов управления кораблем. Они включились автоматически, Повреждение произошло в районе отсека по правому борту, обшивку корабля пробило тело весом примерно сто граммов и проникло внутрь. Не прошло и нескольких минут, как нанниты временно залатали обшивку. Сигнал тревоги умолк, а компьютер начал выдавать подробную информацию:
«Повреждение временно устранено наннитами. В течение двух часов необходимо провести более серьезные работы по ремонту обшивки, укрепить ее материалом типа шесть-А. Для выявления точного места пробоины и поиска материала для ремонта справьтесь в бортовом журнале корабля. В случае отсутствия…»
Я отключила компьютер.
— Могло бы быть и хуже, — заметил Кейн.
— Конечно, могло бы быть и хуже, — бросила я и тут же пожалела о сказанном.
Мне нельзя было так резко реагировать на его слова. Моя реакция показывала, насколько действует на меня общая обстановка на борту «Кеплера», а это было уже лишнее. Я, как профессионал, не могла позволить себе такую вольность.
Кейн не обиделся.
— Например, удар мог прийтись по двигателям или по жилому отсеку, а так мы еще легко отделались. Я вообще-то удивляюсь, что ничего подобного не произошло намного раньше. Ведь здесь летает так много обломков.
Аджит спросил:
— Ты пойдешь в отсек, Тирза?
Конечно пойду. Но на этот раз мне удалось сдержаться. Я улыбнулась и ответила:
— Да, только сначала надену скафандр.
— Я с тобой, — вызвался Кейн.
Я удивленно взглянула на него. Я-то собиралась позвать с собой Аджита. Мне хотелось понаблюдать за ним, когда рядом не будет Кейна; может, даже задать несколько прямых вопросов. И я спросила у Кейна:
— Разве тебе не нужно работать?
— Работа никуда не денется. Я хочу найти это тело, ведь оно осталось на борту, а так как тело весило сто граммов, то даже после того, как оно прошло сквозь обшивку корабля, от него должно было что-то остаться.
Аджит напрягся, опять его опередили и опять это сделал Кейн. Аджит сам хотел бы разыскать космическое тело; этих ученых хлебом не корми, а дай им такой мертвый осколок. Я вообще-то с самого начала думала, что Стрелец А это не что иное, как очень горячая, очень большая мертвая планета. Но лучше я буду молчать.
Я могла бы приказать Аджиту следовать за мной в отсек, могла бы приказать Кейну оставаться на месте. Но я чувствовала, что это лишь усугубит сложную ситуацию. Аджит настолько болезненно воспринимал все происходящее, он с ума сойдет, если я начну им командовать. А мне не хотелось, чтобы он и дальше погружался в то состояние, в котором находился сейчас. И потому я достаточно резко бросила Кейну:
— Хорошо, тогда собирайся!
Он улыбнулся и пошел за скафандрами.
Отсеки служили дополнительной защитной системой корабля. Там же хранились все наши запасы. Раз в несколько дней я обычно провожу полный осмотр корабля, а заодно забираю из отсеков запас пищи, которого нам хватит до следующего осмотра. Мы ведь не аналоги, нам нужна простая физическая пища, ну и конечно, психологическая поддержка, за которую отвечаю я.
При необходимости все три отсека можно герметизировать и поддерживать там высокое давление, но обычно этого не делают. Конечно, потери энергии на поддержание нормальной атмосферы невелики, но все же есть. Прежде чем зайти в отсек правого борта, мы с Кейном облачились в скафандры и шлемы с подогревом.
— Пойду посмотрю, — сказал Кейн.
Он взял с собой портативный компьютер, и я видела, как он вычислял возможную траекторию движения осколка по углу расположения корабля и месту пробоины — насколько это вообще было возможно. Но вот он исчез за стойкой с ящиками, на которых было написано: СИНТЕТИЧЕСКАЯ СОЯ.