Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм
Шрифт:
— Джек нужен мне здесь, если уж ты так хочешь знать. Он отличный помощник.
— Красить дом?
— Помимо всего прочего.
Ему хватило наглости утверждать, что работы продолжаются, хотя только слепой не заметил бы, что к дому давно никто не прикасался.
Должно быть, услышав свое имя, Джексон примчался бегом. За спиной Юджина из-за угла дома выглянула его голова, увенчанная роскошными рыжими, как у отца, волосами. Только личико было бледноватым.
Для своих десяти лет Джексон был слишком маленьким и еще не избавился до конца от детской
Увидев меня, Джексон сделал шажок назад и вцепился в ошейник Джестера, удерживая пса, хотя он всего лишь хотел облизать меня длинным языком. Я подмигнул мальчику, но не получил никакого ответа.
— Джексон Эллис, — произнес Юджин, не оборачиваясь, — будь любезен, пойди и поиграй, дай поговорить нам, мужчинам.
Голос его звучал почти спокойно, без намека на суровость. Обращаясь к сыну, Юджин оставил резкий тон, который приберегал для навязчивых незваных гостей, к которым, похоже, относился и я.
Джексон неохотно ушел, так и не отпустив ошейник Джестера, — однако напоследок бросил на меня любопытный взгляд. Пес казался рядом с ним таким огромным, что я не мог бы сказать, кто из них кого ведет.
— Думаю, Джексон помогает тебе и с птицами?
— Птицами? — переспросил Юджин.
— Я заметил, что ты держишь охотничье ружье — надо полагать, чтобы отпугивать с поля птиц и мелких зверей?
Один уголок его рта приподнялся так сильно, что показалось, будто Юджин подмигивает мне. Он никогда не умел улыбаться симметрично.
— Ты на полном серьезе думаешь, что у меня достаточно патронов, чтобы тратить их на пернатых, Элмо? Честно? Сказать по правде, я кое-кого жду.
На мгновение наступила тишина, а затем фраза, которую он слишком долго удерживал в себе, вылетела наружу, как пуля: точная, смертельная, окончательная:
— Я жду того сукина сына, который заделал ребенка Коре.
Не знаю, почувствовал Юджин смущение или облегчение, выпалив эти слова. Он никогда не любил делиться секретами — за исключением тех случаев, когда напивался и свидетелем ему была только ночь.
Так вот в чем дело! И ружье, и многочасовое бдение на крыльце… Юджин был просто в бешенстве — в таком же бешенстве, как и любой другой ревнивый муж, знающий, как ему поступить. Но ведь он всегда доверял своей жене!
— Откуда ты это знаешь, Джин?
— Ты меня отлично понял. Отец может разобраться, его это ребенок или нет, правда? Говорю тебе: этот — не мой.
— Мне казалось, он еще не родился?
— Не напирай, Элмо, ладно? Не заставляй меня говорить больше, чем я уже сказал. Конечно, он не родился, но у меня есть веские основания считать, что он не мой. Так вот, я жду, когда этот грязный ублюдок придет взглянуть на своего сына. В конце концов он обязательно придет. Я хочу посмотреть, какой мужчина мог зачать это…
— А Кора?
—
Вернулся Джексон и подкрался к отцу — бесшумно, словно мышь-полевка. Я не замечал его до тех пор, пока он не потянул отца за рукав.
— Пап, — робко начал он.
— Что, Джек?
— Кажется, уже скоро.
Джексон вытащил из кармана тяжелые часы, доверенные ему Юджином, и сунул их в ладонь отцу. Мальчик переминался с ноги на ногу с чуть смущенным видом и серьезно глядел на меня, не подходя близко.
— Ты прав, Джек, — сказал Юджин. — Я совсем забыл о времени. Слушай, Элмо, спасибо за угощение и за то, что ты пришел, — нет, правда, от всего сердца, — но у меня сегодня полно дел, ты сам понимаешь…
— Джин!
Голос Коры раздался из комнаты с закрытыми ставнями. Дверь была полуоткрыта. Я заметил, как Юджин застыл передо мной и обменялся непонятными взглядами с Джексоном.
— Тебе нужно уходить, Элмо.
— Ты уверен, что моя помощь не нужна?
— Это дело семейное. Спасибо, мы отлично разберемся сами.
— Уже, Джин! Идет!
Голос сделался настойчивым, нетерпеливым и одновременно тревожным: голос женщины, у которой начались схватки и она предчувствует боль, неотделимую от родов. Юджин напрягся, метнулся к двери, но еще раз обернулся ко мне.
— Слушай меня внимательно, Элмо. Я хочу, чтоб ты знал: что бы ни случилось, моей вины тут нет. А теперь уходи, быстро!
Через миг он скрылся в душной темноте дома. Я остался наедине с его сыном, и восторга от этого мальчик явно не испытывал.
Джексон глубоко засунул кулаки в карманы штанов. Он рассеянно ворошил босыми ногами камешки и двигался при этом так, чтобы вытеснить меня со двора. Но приказания Юджина убираться прочь хватило, чтобы я не смог повернуться и пойти своей дорогой.
Я просто хотел понять, что происходит, — и быть здесь, когда понадоблюсь Коре. Я не мог оставить женщину, которая вот-вот родит, в руках одного человека, пусть даже этот человек — ее муж.
Мой взгляд скользнул по слою пыли, покрывавшему кресло-качалку, задвинутому в угол крыльца. Прежде Кора проводила в нем летние вечера. Шесть лет назад я видел, как она кормила в нем Джунипер. Я видел, как она заливалась смехом, сидя на коленях у Юджина, когда они раскачивались взад и вперед, с трудом удерживая равновесие. Мне казалось, что она будет проводить последние часы перед родами на тенистом крыльце, а не в душных стенах дома.
Не знаю, что послышалось раньше — выстрел или вскрик удивления, не перешедший в громкий вопль. Помню только, как одним прыжком одолел ступеньки и оттолкнул Джексона, который тянул меня за рукав и умолял не входить в дом.
Но внезапно я оказался перед дверью в хозяйскую спальню, не в силах пересечь порог.
Я почти ничего не успел увидеть — Юджин захлопнул дверь прямо перед моим носом.
Измученное лицо Коры, лишенное всяких чувств, охваченное оцепенением. Ее губы, едва ли толще, чем лист пергамента.