Лучшее за год XXIII: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Шрифт:
— Ладно уж, — говорю я. — А что, если я сбегу?
— Если ты превратишься в рыбку, — беспечно отзывается она, — тогда я стану рыбаком и выловлю тебя.
— Что? — Я смеюсь. До сих пор я не слыхала от Элис ничего, кроме серьезных, прямолинейных фраз.
Она печально улыбается:
— Разве ты не помнишь?
— Ах да. — В памяти раздается щелчок. — «Крольчонок-беглец». [82]
Книга доктора С. — обо мне. Да и вообще обо всех, кто получил передозировку дзеном, а нас таких всего-навсего пара тысяч.
82
Автор Маргарет Уайз Браун.
Доктор С. говорит, что большинство наркотиков не обостряет ваших чувств, назначение их в том, чтобы вы вообще ничего не чувствовали. От них почти цепенеешь, уходишь от действительности. Дзен же в некотором роде — претендующая на тонкий художественный вкус спасительная дизайнерская заслонка. Дзен выводит из строя Страницу, запирает ее в своей комнате, так что она уже не может отправлять свои сообщения Королеве. За нервной картой теряется контроль, и Королева перестает получать сообщения о том, что происходит в Парламенте. А не имея возможности отдавать приказы, она замолкает. Это та тишина, которой жаждали люди, подобные Терезе.
Но по-настоящему привлекательной — опять же для таких людей — является передозировка. Наглотаешься дзена без меры, и Страница неделями не появляется на свет. А когда наконец выберется из темницы, то уже не может вспомнить дорогу к замку Королевы. Весь процесс ревизии, который из года в год шел сам собой, внезапно рушится. Хранящую молчание Королеву уже не найти.
И Страница, бедняга, делает единственное, на что еще способна. Она вырывается из плена и обращается с воззванием к первой же девочке, которую увидит перед собой.
Королева мертва. Да здравствует Королева!
— Привет, Терри. Я доктор Милдоу.
Это коренастая женщина с приятным округлым лицом, с короткими темными, с проседью, волосами. Она протягивает мне руку. У нее тонкие холодные пальцы.
— Вы назвали меня Терри.
— Мне сказали, что тебе так больше нравится. Если хочешь, могу называть тебя как-нибудь иначе.
— Нет… просто я думала, вы будете настаивать, чтобы я называла себя Терезой.
Она смеется и усаживается в красное кожаное кресло, которое выглядит мягким, но прочным.
— Думаю, от этого было бы не очень много пользы, верно? Я не могу принуждать тебя к тому, чего тебе не хочется, Терри.
— В таком случае я пошла?
— Удерживать тебя я не вправе. Но считаю своим долгом отчитаться перед твоими родителями о том, как прошла наша встреча.
Моими родителями. Она пожимает плечами:
— Это моя работа. Почему бы тебе не присесть? Мы можем побеседовать о том, что привело тебя сюда.
Кресло, стоящее напротив нее, обито тканью, а не кожей, но все равно оно лучше тех, что были в офисе доктора Субраманьяма. Да и в целом интерьер здесь гораздо приятнее. Бледно-желтые с белым рисунком стены, большие, сверкающие на солнце окна за белыми полотняными шторами, выполненные в тропической гамме картины.
Я продолжаю стоять.
— Ваша задача — превратить меня в дочь Митча и Элис. Меня это не устраивает. Так что, сколько бы времени мы ни потратили на эту фигню, оно пойдет псу под хвост.
— Терри, никто не может обратить тебя в то, чем ты не являешься.
— Ну, в таком случае нас здесь дурачат.
Я пересекаю комнату — у этой «прогулки» имеется определенная цель — и снимаю с книжной полки деревянную куклу-африканку. На полках достаточно много книг для того, чтобы произвести серьезное впечатление, однако немало и свободного места для претендующих на тонкий художественный вкус безделушек вроде подсвечников, японских вееров и табличек, афиширующих регалии хозяйки офиса и отзывы признательных пациентов. Книжные полки доктора С. предназначены исключительно для книг, они лежат там буквально штабелями. В то время как у доктора Милдоу они служат для торговли ее идеями.
— Так вы кто — психиатр, психолог или кто там еще?
Мне приходилось встречаться в госпитале со всеми этими разновидностями. Психиатры — это доктора медицины вроде доктора С, они могут дать тебе лекарство. Я так и не поняла, какой от них толк.
— Ни то и ни другое, — отвечает она. — Я консультант.
— А при чем тогда «доктор»?
— Медицинское образование.
Голос у нее не изменился, но у меня создается впечатление, что мой вопрос покоробил ее. Я чувствую себя от этого удивительно счастливой.
— Ладно, доктор консультант, так о чем вам полагается меня консультировать? Я не сумасшедшая. Я знаю, кто такая была Тереза, я знаю, чем она занималась, я знаю, что она похаживала в мое тело. — Я ставлю куклу на место рядом со стеклянным кубом, который вполне мог служить пресс-папье. — Но я — не она. Это мое тело, и я не собираюсь убивать себя только ради того, чтобы Элис и Митч могли вернуть себе свою малышку.
— Терри, никто не просит тебя убивать себя. И даже не заставляет становиться той, какой ты была прежде.
— Да? В таком случае за что же тогда они вам платят?
— Позволь мне попытаться объяснить. Сядь, прошу тебя. Пожалуйста.
Я ищу взглядом часы и наконец вижу их на верхней полке. Мысленно устанавливаю таймер на пять минут, сажусь напротив нее и кладу руки на колени.
— Валяйте.
— Твои родители просили поговорить с тобой, поскольку я уже помогала другим людям, оказавшимся в твоей ситуации, людям, которые пострадали от передозировки дзена.
— Чем помогали? Притворяться теми, кем они не являются на самом деле?
— Я помогала им вернуть их личность. Твой жизненный опыт подсказывает тебе, что Тереза была каким-то другим человеком. Никто с этим не спорит. Но сейчас ты в таком положении, когда и биологически, и юридически ты — Тереза Класс. Есть ли у тебя какие-либо планы на этот счет?
Вообще-то говоря, есть. В мои планы входит как можно скорее вырваться из этого ада.
— Я буду с этим бороться, — говорю я.
— А как же Элис с Митчем? Я пожимаю плечами:
— О чем вы?
— Они по-прежнему твои родители, а ты их ребенок. Передозировка убедила тебя в том, что ты теперь другой человек, но они-то не изменились. Они по-прежнему в ответе за тебя, по-прежнему заботятся о тебе.