Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003)
Шрифт:
Незадолго до казни за решетчатым окном камеры Морена Каирна появился ворон. Узник лежал, свернувшись калачиком, на ворохе прелой соломы в углу, сплошь покрытый синяками и ранами от пыток, проводившихся по приказу короля. Они хотели, чтобы он молился их Богу, но Морен презрительно сплевывал на пол всякий раз, когда к нему подступали с подобным требованием. Его жгли каленым железом, резали ножом, били дубинкой, и он ругался последними словами от нестерпимой боли. Его не убили до сих пор только потому, что он должен был дожить до дня своей казни.
При виде ворона узник, болезненно морщась, растянул разбитые
«Съешь это», — сказала она. Потом хрипло каркнула, захлопала крыльями и улетела. Морен протянул вперед руку, словно прося птицу забрать его с собой, и на краткий миг вообразил, будто вылетает из тюремной башни и несется прочь от дворца, к зеленому пологу леса.
Потом он услышал шум: звяканье связки ключей на поясе у тюремного надзирателя, тяжелую поступь солдат по плиточным ступенькам винтовой лестницы. Превозмогая боль в перебитых конечностях, Морен с трудом поднялся на четвереньки и медленно пополз через камеру, к подарку ворона. Разглядывая поднятый с пола крохотный шарик, он услышал смех стражников и скрежет ключа в замочной скважине. На ладони у него лежало круглое зеленое зернышко диковинного вида. Когда дверь камеры отворилась, он открыл рот и быстро проглотил зернышко. Не успело еще оно достичь желудка, как Морен Каирн словно воочию увидел ветреный летний день и купу ивовых деревьев, под которыми он впервые поцеловал свою жену. Она скользила за зелеными свисающими ветвями, и стражник, выкликнувший имя узника, говорил ее нежным призывным голосом.
Грубо подхваченный под мышки руками в кольчужных перчатках и рывком поставленный на ноги, он вдруг обнаружил, что боль чудесным образом утихла. Звон ключей на поясе тюремного надзирателя внезапно превратился в смех любимой дочери, и он сам рассмеялся, когда его потащили вниз по ступенькам. Июльский солнечный свет обволок Морена Каирна подобием воды, и он вспомнил, как плавал под водопадом в священной середине леса. Для человека, приговоренного к казни, он слишком уж веселился, и один из стражников плашмя ударил его по спине своим мечом. Однако Морен воспринял удар как дружелюбное похлопывание одного из своих соратников, лучника Локуша. Он почему-то забыл, что его лучший лучник погиб меньше недели назад, вместе с большинством остальных воинов, на том самом поле, куда сейчас его столь грубо волокли.
Весь королевский двор, все рыцари, солдаты и слуги собрались по случаю казни. Каирну каждый из них виделся зеленым деревом, и смешанный гул голосов представлялся шумом ветра, пролетающего сквозь людскую чащу. Сейчас он снова находился в лесу, и дубы, ольхи и тисы приветственно расступались перед ним.
Узника подвели к королевскому трону и заставили встать на колени.
— Почему он улыбается? — спросил король Благочестивый, обвиняюще глядя на стражников, что сопровождали приговоренного. Он нахмурился, потряс головой, а потом сказал: — Зачтите список обвинений, и покончим на этом.
Вперед выступил паж и развернул длинный свиток. Пока все присутствующие слушали перечень совершенных Каирном преступлений — совращение, убийство, государственная измена, — сам воин слышал голос ведьмы, выпевающий восхитительные
— Прикончите его прежде, чем он откинет копыта, — сказал король, прерывая пажа.
Солдаты грубо развернули Морена Каирна и положили его голову на чурбан. Из-за спины короля вышел высокий рыцарь в сверкающих красных доспехах и поднял свой широкий меч, приблизившись к коленопреклоненному воину. Когда смертоносное оружие достигло наивысшей точки над его шеей, Каирн рассмеялся, осознав, что под воздействием ведьминых чар превратился в зрелый бобовый стручок, готовый лопнуть.
— Давай, — сказал король.
Острая сталь сверкнула, обрушиваясь на Каирна со всей силой, какую только мог придать клинку могучий рыцарь. С тошнотворным хрустом шейных позвонков голова приговоренного отделилась от тела и покатилась по земле. Потом остановилась, лицом к Благочестивому, все с той же загадочной улыбкой на устах. В последнем проблеске сознания воин увидел себя, увеличенного в тысячу раз против обыкновенного, летящего на крыльях ветра обратно в зеленый мир.
Все, кроме нее, решили в тот день, что он умер и что мятежу лесного народа положен конец. Она же, знавшая другое, сидела на ветке дерева на опушке леса, в двухстах ярдах от места казни. Спрятавшись в листве и наблюдая за происходящим по-соколиному зорким глазом, ведьма отметила и запомнила, где именно кровь воина впиталась в землю.
Облаченный в одеяние из тонкого пурпурного шелка король Благочестивый сидел у окна своей опочивальни и смотрел неподвижным взглядом в ночь, на неровную черную линию леса. Всего час назад он пробудился от сна, в котором увидел сцену сегодняшней казни, позеленевшего Каирна с загадочной улыбкой на лице, и позвал слугу, чтобы тот зажег свечи. Опершись локтем о ручку глубокого кресла и подперев ладонью подбородок, он рассеянно прочесывал пальцами седую бороду и задавался вопросом, почему сейчас, когда угроза лесного мятежа устранена, он по-прежнему не знает покоя.
На протяжении многих лет он постоянно сталкивался с их недовольством, притязаниями на территорию, отказом принять истинную веру. Для него они всегда оставались нечестивыми язычниками, которые в невежестве своем поклонялись деревьям и кустам, непонятным божествам солнечного света и дождя — земным, телесным богам для невежд. Они имели наглость возмущаться тем, что он выжигает лес под пахотные угодья; что его охотники с жиру бесятся, убивая животных без всякой нужды, забавы ради; что его подданные ловят рыбу в ручьях и озерах, не зная меры и не думая о будущем.
Разве он не получил святой эдикт папы, предписывающий присоединить эту девственную территорию к владениям церкви, обратить языческие племена в истинную веру и установить порядок среди населенного демонами хаоса? Ему нужно лишь заглянуть в Священное Писание, в Благую Книгу, лежащую у него на коленях, и в сотне разных мест он найдет оправдание своим действиям. Он правильно поступил с Каирном, которого подозревал в сговоре с дьяволом.
Благочестивый закрыл книгу и положил на столик у кресла.