Луиза Вернье
Шрифт:
День за днем Луиза заставляла Роберта работать наравне с ней. Он знал, что она готова много работать, но сам готов был трудиться ровно столько, сколько сочтет необходимым. Он достаточно поишачил на Уорта.
Он решил жениться на Луизе во время своей короткой поездки домой, когда у отца случился легкий сердечный приступ. Союз с этой девушкой казался ему более чем выгодным — эффектная внешность, необыкновенные янтарные глаза, чувственный рот, но главное — только она сможет вытащить «Престберис» и обеспечить магазину процветание в будущем без малейших усилий с его стороны. Но этому противостояла ненависть его отца к иностранцам, особенно к французам, а также его раздражительная мать, которая невзлюбила бы любую невестку; не соглашалась долго и Луиза. Зная, что она не любит его, он решил рискнуть, представив их будущую жизнь в Англии в самых
Боялся он еще и другого — что она забеременеет. Роды и связанные с этим хлопоты занимают слишком большое место в жизни женщины. Он вовсе не хочет, чтобы Луиза зажила семейной жизнью. Он желал, чтобы она без передышки работала на «Престберис».
— Я сейчас поеду к надомным швеям, — сообщила мужу Луиза однажды утром, когда они были в магазине. — Позже сюда придет твой отец, пусть просмотрит все журналы, увидит, как заново переложен товар и вообще помещение приведено в божеский вид.
В первую очередь Луиза уволила нерадивую уборщицу и наняла крепкую молодую помощницу, которая натирала полы и мыла окна, следила за тем, чтобы служащие лучше протирали пыль с полок и прилавков. Но Роберт все это приписал себе. В те дни, когда Джон Престбери появлялся в магазине на час-другой, Роберт подробно отчитывался перед ним после ужина в библиотеке, ни разу не упомянув о Луизе, решив, что так будет лучше, оправдывая себя тем, что, как бы она ни старалась, его отец все равно не станет ей доверять.
Луиза записала адреса швей и отправилась по ним в наемной пролетке, которая дожидалась ее возле каждой двери. В первом доме все оказалось более или менее прилично. Он был довольно бедный и располагался в каком-то закоулке, но стол, за которым шила вдова вместе с тремя своими дочерьми лет двенадцати, ярко освещала лампа. Маленькие пальчики девочек искусно прокладывали наметку по прочерченным линиям и с замечательной аккуратностью обметывали швы, а их мать считалась прекрасной швеей, способной справляться с самой тонкой работой. Гораздо менее приятно было узнать, что они работают по двенадцать часов в день, а Джон Престбери платит гроши. Луиза решила, что, как только сможет, повысит им ставку. Оттуда она поехала в самую глубь трущоб, и то, что она увидела, оказалось хуже самых страшных ее детских воспоминаний. Бесчисленные маленькие дворики были грязные и нищенские, люди теснились в них, как сельди в бочке, улицы между темными, покрытыми копотью арендными зданиями были узкие, любые запахи перешибала вонь от мусорных свалок. В одном подвале, по стенам которого струилась влага, работало двадцать женщин. Луиза поняла, почему доставленные заказы часто источают тошнотворный запах, их даже приходилось вывешивать во дворе за магазином, прежде чем заносить внутрь.
Слухи о ее приезде распространились каким-то таинственным образом. Стоило Луизе появиться, как все начинали бегать, суетиться и прятаться, будто боялись, что она отнимет работу у тех, кто трудится в самых ужасных условиях.
Луиза вернулась в «Престберис» очень опечаленная увиденным. Качество продукции было очень низким, да и неудивительно, если учесть, что этим несчастным приходилось работать день и ночь в таких чудовищных условиях. Ей нужны две или три хорошо проветриваемые и хорошо оборудованные мастерские. Здесь она посадит лучших швей и будет платить им приемлемое жалованье. Для начала — эту бедную вдову. Луиза поделилась своей мыслью с Робертом.
— Наверху есть два склада, которые можно расчистить и поставить там столы. Я бы лично руководила работой.
— Отец ни за что не согласится.
День не задался с утра. Джону Престбери не понравилось, как переложили товар, и у них разгорелся жаркий спор.
— Значит, ты должен его убедить, — настаивала Луиза. — Неудивительно, что торговля пошла на спад. Покупатели приходят сюда после страшной утраты, а им подсовывают недоброкачественное барахло, и они, поглощенные своим горем, замечают это уже слишком поздно. Но их шкафы уже забиты плохо сшитой одеждой, которую им придется носить целый год по умершему ребенку или родителю, и представь, каково это вдовам с ограниченными средствами, ведь у них-то впереди трехлетний период траура. — Случайно посмотрев на подол своей юбки, она сморщилась от отвращения, увидев, что перепачкала его в какой-то дряни. — Мне нужно немедленно во что-нибудь переодеться.
На складе ей как-то попалось готовое платье серого цвета, предназначенное для последних месяцев траура. Оказалось, что его выпустила фабрика. Оно было из самого дешевого хлопка, но довольно симпатичное по фасону, и Луизе не стыдно было ходить в нем весь остаток рабочего дня. Неплохо было бы выставить несколько таких платьев на витрину, но пока лучше не торопиться с этим предложением. Для начала необходимо повысить качество работы.
Джон Престбери был непреклонен — он не станет сажать в магазине швей.
— Я понесу убытки на жалованье, не говоря уж про расходы на газ и уголь зимой. — И он подозрительно прищурился, глядя на сына. — Это, наверное, твоя французская женушка подсказала такую вздорную идею? Пусть знает свое место в «Престберис», иначе я вышвырну вас обоих. Ты слышал?
Луизу возмущала недальновидность старика, но это было всего лишь первое из тех бесчисленных разочарований, которые ее постигли из-за его упрямого нежелания что-либо менять. Она прилагала максимальные усилия хоть как-то улучшить внешней вид товара — распарывала швы и заново все перешивала, чтобы одежда прилично сидела на клиентках, но по сути она мало что могла изменить. Были еще и другие неприятности. Луиза усугубила размолвку со свекровью, отказавшись переделывать свои шляпки. Ее рабочая униформа тоже вызвала недовольство. Одежду заклеймили как слишком показушную и нарочито французскую. Французское происхождение Луизы было в их глазах большим грехом. И ей пришлось примириться с тем, что свекор ее презирает, а свекровь не переносит. Луиза поняла, что ситуация уже не сможет измениться к лучшему. Только Агнес была с ней по-прежнему дружелюбна, но это была до странности инфантильная девушка, которой доставляло большее удовольствие играть с Полем Мишелем, чем находиться в компании взрослых.
Иногда Престбери все-таки устраивали себе развлечения. Пришел черед и Роберта с женой приглашать гостей. Луиза была счастлива познакомиться с мистером Элленби, которого позвали на ужин. Они долго говорили об Уорте, которым этот любезный пожилой джентльмен невероятно гордился. Их с Робертом пригласили к Элленби на званый вечер, а потом уже приглашали на карточные партии и музыкальные вечера. Луизе еще сильнее захотелось иметь свой собственный дом, где она могла бы принимать Элленби с гостеприимством и радушием, которые так ценила и любила.
В магазине она чувствовала себя как в тюрьме. Правила ношения траура соблюдались очень строго, в черную одежду облачалась вся семья и не снимала ее в течение двенадцати месяцев, если в этот период не умирал кто-нибудь еще. Это означало, что «Престберис» можно было создать репутацию магазина, который торгует высококачественной ноской одеждой, и все их финансовые проблемы были бы решены, клиенты предпочитали бы «Престберис» другим подобным магазинам. Луиза поставила себе такую цель, хоть это и означало, что ее квалификации в сфере высокой моды не найдется никакого применения. Уорту часто приходилось шить траурные платья, но он умудрялся придавать им налет элегантности в зависимости от того, какую роль играла вдова в обществе. «Престберис» работал для иных клиентов. Если кто-то хотел одеться во что-нибудь более нарядное, он шел в другой магазин.
Луиза довольно скоро узнала, что надомные работницы воруют все, что только можно, и, судя по всему, они нещадно обворовывали магазин с тех пор, как физическое и умственное здоровье ее свекра пошло на спад. Честность служащих не вызывала ни тени сомнения, но она очень скучала по тому чувству родства в борьбе за процветание предприятия, какое всегда испытывала под руководством Уорта. В магазине работали пять женщин, мучимых взаимной мелкой завистью, однако они не замедлили сплотиться против новоявленной миссис Престбери, раздражавшей их своими дисциплинарными требованиями. Луиза сочла для себя исключительной удачей, когда по разным причинам четверо из них подали заявление об уходе. Осталась наименее противная из всех продавщиц, глупенькая барышня, ее можно было заставить хорошо работать. Луиза не могла дождаться, когда наберет себе еще четырех преданных и добросовестных женщин. Но Роберт ее опередил. Однажды у Поля Мишеля поднялся жар, и Роберт убедил Луизу остаться с ним дома. Когда она пришла в магазин, то узнала, что он сам набрал продавщиц. Они сильно отличались от предыдущих, но в целом были ничуть не лучше прежних.