Луна и радуга
Шрифт:
— Римунг улави, римунг улави, биндунг улави, ре-мунг улави, биндунг улави(«Куда ты идешь, ты весь обгорел!?»)
Тувату продолжал ползти, оставляя за собой борозды, которые заполнялись водой. Он расплескивал воду, она превращалась а пену, а он все пел:
— Ла нирри, нирри ла нирри нирри, ла нирри нирри.
Тувату полз, а огонь распространялся и сжигал все, что находилось между Тимбер-Пойнт и устьем реки Минья-Дарга. И только когда на помощь пришло море, огонь отступил, а место, где похоронена трясогузка Лалга-Гиндидбу, и по сей день находится под водой.
Тувату продолжал свой путь, и там, где он прошел, образовалась река. Вокруг громоздились камни, и каждый шаг давался ему с трудом. Тогда он свернул влево и принялся рыть большую яму. Там Тувату и устроился на ночлег. Теперь это место называется Билтудгун. Дорога, которой он пришел сюда, была слишком каменистой, поэтому он повернул обратно, дошел до излучины реки Виррингу и остановился отдохнуть. Затем Тувату отправился дальше, к Дулджитгун. Ему было плохо, его тошнило, и по дороге он изрыгал то крабов, то лещей, то голубых рыб. Так он дошел до Гулнуд, но и здесь Тувату не стало лучше, он повернул обратно и добрался до другой излучины.
Тело его обгорело, покрылось волдырями, несколько ребер выпало. На том месте, где они упали, выросли деревья, из стволов которых теперь делают бумеранги. Тувату истекал кровью, и она превращалась в красную oxpv, которую и поныне можно увидеть на солончаке.
Продолжая петь, Тувату направился на Дадбингбер и далее, к месту совершения обряда звезды, где после него осталось несколько ребер и появились медоносные пчелы. Он пошел к Телгудга, однако дорога была настолько тяжелой, что Тувату предпочел повернуть к Губаргару; он истекал кровью, и она превращалась в болотных черепах и водяные лилии. Тувату двигался с трудом, слабел с каждым мигом, но продолжал ползти к Дирритуйа.
Передохнув, он двинулся в сторону Бендиго. К тому времени брат Бултугу совсем изнемог, волдыри от ожогов полопались, он весь горел. Его снова тошнило, и за собой он оставлял ящериц, валлаби, красноствольные деревья. Так дошел он до Бургаргун, где Тувату встретили люди его племени, люди-Радуги. Они увидели, как он идет к ним, и запели:
— Кто этот несчастный старик, что направляется к нам? Отчего он так болен и худ?
Тувату поведал людям-Радугам свою историю. Они пожалели его, принесли большие камни, разбили их, острыми осколками поранили себя и стали плакать над ним. И сейчас там лежит эта груда камней.
Тувату решил остановиться здесь, отдохнуть и набраться сил. Отдохнув, Тувату забеспокоился о сестре Бултугу. Он сказал людям-Радугам, что ему нужно вернуться в свою страну, отправился в обратный путь той же дорогой и наконец добрался до Бугарган. Здесь Тувату почувствовал себя совсем плохо и прилег отдохнуть под пальмой. Там, на песчаной гряде, Тувату и умер. На этом месте забил большой родник, а тело Тувату ушло под воду. Теперь по тем местам, где прошел Тувату, течет река Минья-Дарга. Нам же он оставил пишу и псе, что нас окружает. Его дух обитает и в море, и в каждом колодце, и в каждом водоеме. Падающая звезда, проносящаяся по ночному небу, — это глаз Тувату. Во время обряда инициации мы в танцах и песнях рассказываем всю историю Тувату, а юношам объясняем все обычаи и обязанности, уделяя особое внимание необходимости заботиться о детях своих сестер.
Белым людям трудно разобраться в наших нормах брака и родства, а ведь они совсем несложны. Прежде всего надо знать, какие братья и сестры считаются у нас родными, а какие — двоюродными. Определяется это следующим образом.
Брат моего отйа не является моим дядей: его я тоже зову отцом. Его дети для меня такие же братья и сестры, как и мои родные. А вот сестру отца я зову тетей, а ее детей — двоюродными братьями и сестрами.
Сестру моей матери я называю матерью, а ее детей — братьями и сестрами. Брат моей матери приходится мне дядей; это он отвечает за мою подготовку к инициации и воспитание. Его дети доводятся мне двоюродными братьями и сестрами. Мне можно жениться на двоюродной сестре по материнской или отцовской линии, но, как правило, предпочтение отдается материнской.
Помимо родных братьев отца, согласно этому же закону о племенном родстве, есть люди, которых отец называет братьями и которые для меня — отцы, хотя кровное родство здесь весьма отдаленное. Детей этих отцов по племени я называю братьями и сестрами.
Это же относится к сестре отца и брату матери. У них тоже есть не кровные братья и сестры, дети которых приходятся мне двоюродными братьями и сестрами. Могло случиться так, что я женился бы на одной из своих сестер по племени. Наше родство определяется по перекрестно-двоюродному принципу, поэтому у каждого из нас есть и кровные и племенные родичи. Разницы между ними не существует: деда по племени называют джамба,так же как родного. Брата по племени именуют, как и родного, табцили гуну,в зависимости от того, старший он или младший. То же относится и ко всем родственникам. Вот так складываются родственные отношения между людьми одного племени и соседних племен. Для нас не существует чужих, т. е. людей без родства.
Убийство священника Холла
Первый миссионер появился на острове Морнингтон примерно в 1917 году. Им был преподобный Роберг Холл. Рассказывали, что это он построил дом миссии в Мапуне, на самом краю полуострова Кейп-Йорк. Позже Холл отправился на лодке вдоль южного берега, затем повернул на запад, к острову Морнингтон, и приступил там к строительству миссии.
Преодолев пролив между островами Денхэм и Морнингтон (возле одного из родников Марнбила), Холл обнаружил плодородные земли, пригодные для садоводства. С ним приехали несколько человек из племени мапун.Они разбили у родника лагерь и постепенно подружились с людьми нашего племени. Холл посадил кокосовые пальмы, дикие яблони, пау-пау,манго и разбил огород. Стали приходить люди, чтобы посмотреть, что он там делает. Им Холл читал проповеди.
Одним из близких друзей Холла был старейшина племени джирргурумбанда,лардилов северного ветра. Холл назвал его Питером и дал имена четырем его женам. Сына одной из них Питер посылал с Холлом в качестве проводника. Холл назвал его Галли Питерс. Теперь Галли — один из наших великих вождей.
Когда Холл объезжал острова, Галли всегда сопровождал его. С его помощью Холл знакомился с моими соплеменниками, их женами, узнавал, сколько жен у каждого, и всем давал имена. Моего отца он назвал Рафси, потому что слово Губалаталдин на нашем языке означает: «вода, вставшая на дыбы», или «бурное море».
Холл завез на остров лошадей и совершал на них длительные поездки в лес; навещал людей разных племен, давал им лекарства, привозил еду, одежду и одеяла. В течение почти трех лет все шло хорошо, но однажды ночью в лесу его убил человек из моего племени. Его звали Гидегал, что означает «луна». Он родился в наших краях, отца его звали Баданалин. А мать его Бингун была из рода янггарлов с острова Форсайт.
Старик Джимми Уолден (или по-нашему Налганду) из племени янггарлов с острова Форсайт, здравствующий и поныне, хорошо знал Гидегала. Он и помог полиции Берктауна поймать убийцу и его сообщников. Судя по рассказам старика, ему было около четырнадцати лет, когда Гидегал прошел обряд инициации. Вскоре после этого Уолден побывал с родителями на материке. Они отправились туда на плоту, посетили Берктаун и его большие скотоводческие фермы. Когда Джимми подрос, он стал работать кладовщиком на ферме Эскотт, которая принадлежала в то время Фрэнку Уолдену. Ферма находилась на реке Николсон, что впадает в залив Карпентария.