Луна над Сохо
Шрифт:
Эта мысль заставила меня еще раз взглянуть на пульты на журнальном столике. Я опустился на корточки около тумбы для телевизора. Это был самый обычный дешевый хлам из ДСП с серым глянцевым покрытием. С таких обычно нереально вытереть всю пыль: мешает дикое количество проводов, торчащих из телевизора сзади.
— Помогите-ка мне, — сказал я и объяснил Троллопу, что нужно делать.
Осторожно, чтобы не захватать пальцами поверхность, мы взяли DVD-плеер за бока и приподняли. Под ним обнаружился меньший по площади светлый прямоугольник. Там что-то долго стояло, закрывая поверхность от пыли. Я
— Что скажете? — спросил Троллоп.
— У него был видеомагнитофон, — сказал я, указывая на пульты.
Один был от телевизора, другой от плеера, а третий…
— Это ж надо!.. — удивился Троллоп.
— Скажите криминалистам, что кто-то вынес из дома все видеокассеты.
— Но зачем ему понадобился видеомагнитофон? — спросил Троллоп. — Вот вы знаете хоть кого-нибудь, у кого еще стоит дома видеомагнитофон?
— Возможно, у него были какие-то материалы, которые он опасался цифровать, — предположил я.
— Это в наше-то время? Тогда там должен быть какой-то совсем запрещенный контент. Детское порно, видео с настоящим убийством или… ну не знаю, как котят душат?
— Надо допросить его жену, — сказал я. — Возможно, она что-то знает.
— Да, может, поэтому и уехала, — сказал Троллоп. — Как насчет командировки в Австралию, коллега?
— Нам не светит, — вздохнул я. — Констеблей никогда не посылают за границу. Для этого всегда есть «более опытные офицеры» — они и ездят на халяву.
Он тоже вздохнул, и некоторое время мы молча взирали друг на друга с мрачной солидарностью.
— Если бы вам позарез надо было спрятать нечто от посторонних глаз, куда бы вы это положили? — спросил я.
— В сарайчик в саду, — не задумываясь ответил Троллоп.
— В самом деле?
— Да, мой папа именно там хранил свою травку.
— Серьезно?
— У нас тут есть такая традиция — выращивать ее самостоятельно.
— И вам никогда не хотелось арестовать его за ее хранение?
— Разве что под Рождество, — ответил Троллоп.
В идеале надо было бы пойти в сад и осмотреть сарайчик самолично, но по новым правилам расследования нельзя топтаться на месте преступления, пока его не осмотрят криминалисты. А они заявили, что не могут пустить нас туда, пока не проверят газон на предмет следов. А газон они будут проверять только утром. Ну и ладно, решили мы и отправились докладывать Стефанопулос обо всем, что обнаружили в доме. Она осталась довольна и выдала нам щедрое вознаграждение в виде кофе с сэндвичами. Нам, правда, пришлось выйти с ними со двора коттеджа, чтобы не сорить на месте преступления и не затруднять тем самым работу криминалистов. На улице было необычайно холодно, но полиция Норфолка, к счастью, предоставила два микроавтобуса «Форд Транзит», и мы укрылись в одном из них. Даже здесь, рядом с Нориджем, небо казалось необъятным, и на нем было полно звезд.
— Городской ребенок, — усмехнулась Стефанопулос, заметив, что я смотрю вверх.
Я высказал свою идею насчет того, чтобы допросить жену Джонсона. Стефанопулос ее одобрила, но сказала, что, по ее мнению, полиция штата Виктория отлично справится с этим сама и нет нужды посылать туда английского копа, вне зависимости от его опыта. Троллоп усмехнулся.
— Что
— Ничего, мэм.
Сэндвичи были из тех, что продают в круглосуточных ларьках на автозаправках, и непостижимым образом оказались жирными и безвкусными одновременно. Мне, кажется, попался с ветчиной и салатом, но я к нему едва притронулся. Стефанопулос разделалась со своим в два укуса.
— Мы должны выяснить, о чем Джонсон рассказал Данлопу, — сказала она.
— Думаю, речь шла об отделе нецензурных публикаций, — предположил я. — О чем же еще?
— Ну, в жизни человека может быть что-то важнее работы, — пожала она плечами.
— Только не в его случае, — возразил я. — Но если у него были какие-то особые увлечения, то они как раз и содержались на похищенных пленках. И возможно, его затем и убили, чтобы добыть эти записи.
— Ясно, — сказала Стефанопулос. — ОНП, видеозаписи плюс история, которая заинтересовала журналиста, — что это могло быть, какой-то громкий скандал в шестидесятые? Возможно, кто-то решил заткнуть ему рот. Если мы узнаем, о чем он рассказал, то поймем, у кого мог быть мотив.
Я упомянул о фото, на которых был Александер Смит.
— Кем работает? — спросила Стефанопулос.
— Импресарио в ночном клубе, — ответил я. — Занимается этим с шестидесятых, семидесятые и восьмидесятые провел в долгосрочном отпуске за границей.
— Бандит? — спросил Троллоп.
— Проныра, вот он кто.
— А почему он вас заинтересовал? — спросила Стефанопулос.
— В связи с расследованием другого дела, — ответил я, покосившись на Троллопа, ибо сержант Стефанопулос не предупредила, о каких аспектах своей работы я могу распространяться при сотрудниках другого ведомства, а о каких — нет.
— Думаете, они связаны между собой? — спросила она.
— Не знаю, — ответил я, — но с этого и стоит начать.
Стефанопулос кивнула.
— Вы, — ткнула она мне пальцем в грудь, — отправляетесь спать. Завтра понадобитесь мне свежий и отдохнувший. А вы, — повернулась она к Троллопу, — кое-что сделаете для меня, раз уж ваш босс отдал вас мне на растерзание.
— Есть, мэм, — сказал Троллоп.
— Каковы наши планы на завтра? — спросил я.
— Долгая задушевная беседа с типом по имени Александер Смит, — ответила сержант.
Спать на заднем сиденье «Форда Транзит» оказалось неожиданно удобно. Я проснулся только утром, ясным и жутко холодным, и был очень рад, когда констебль Троллоп посадил нас со Стефанопулос в «Форд Мондео» без маркировки, чтобы отвезти на железнодорожную станцию. По прибытии мы с констеблем обменялись номерами телефонов — ведь чем больше рабочих контактов, тем лучше, — и отправились пить кофе.
Станция Норидж представляла собой стандартную коробку из кирпича, стали и стекла, возведенную в начале двадцатого века. С течением времени внутри налепилось множество пестрых сетевых ларьков с едой. Воодушевившись, я направился к «Аппер-Краст», мечтая просто лечь там под краник кофемашины и открыть рот. Но в итоге удовольствовался двумя порциями двойного эспрессо и сэндвичем с курицей тикка-масала. Стефанопулос мой выбор не одобрила.