Луна за решеткой

Соболева Лариса Павловна

Когда вечером собрались в казино, две девушки из балета Донника, которых накануне брали клиенты, наотрез отказывались от консумации, одна вообще разревелась:

– Я ехала танцевать, а не проституткой работать.

– Ты подписала контракт! – взбеленился Донник. – Тебе показать? Твои обязанности там четко оговорены. Проституткой тебя никто не заставляет быть.

– Но вы совсем другое рассказывали! – возразила девушка. – Вы не говорили, что меня будут хватать за разные места волосатыми лапами и просить «полюбить». Это же и есть проституция! А я не хочу! И не буду никого «любить» ни за какие деньги!

– Ах, не будешь? – набычился Донник. – Давай проваливай. А неустоечку чем заплатишь? В контракте есть и этот пункт. Так как?

– Вы нас обманули, – всхлипнула девушка,

понимая, что придется терпеть целый месяц консумацию. – Это подло.

– Молчать! – прошипел Донник. – Не сметь вносить смуту в коллектив! Кому не нравится, можете брать билет и катиться к чертям собачьим. Но сначала заплатите неустойку боссу казино и мне! Все, больше ваши возражения я не принимаю!

Девчонки вышли на площадку с красными от слез глазами, но вышли. Танцевали все вяло, с озлобленными лицами. Их подбадривали девушки-старожилы: это мелочи жизни, ко всему привыкаешь. Уговоры нисколько не прибавили настроения девчонкам Донника. А тот не вынес пассивности подопечных, взлетел на площадку в центр круга и предупредил:

– Я не собираюсь постоянно извиняться перед боссом из-за вашей плохой работы! Вы хотите, чтоб вам не платили? Штрафы босс вычтет из вашей зарплаты, тогда вы из Турции вообще не выберетесь. Всем надеть счастье на рожи!

Угрозы подействовали. Да кому охота остаться здесь навсегда? Спрятав ненависть к Доннику, а именно ненависть постепенно заполняла ребят, включая парней, они принялись с усердием выплясывать, хотя не смогли «надеть счастье на рожи». Вскоре последовал приказ Диане идти к седому мужчине. Она абсолютно не представляла, как себя вести на консумации, была взволнована бунтом девушек, поэтому опасливо приблизилась к столику. Пожилой турок с мясистым носом улыбнулся и жестом пригласил сесть. Гарсон мигом поставил перед девушкой плоскую тарелку со стаканом сока и фишкой. Наконец-то Диана в полной мере осознала, что эта работа действительно постыдная, а девчонок, приезжающих сюда, стоит пожалеть. Дома работы мало, денег платят тоже мало, вот и едут с шоу, плохо представляя, чем на самом деле придется заниматься. А еще позавчера все так радовались, что приехали сюда работать, считали себя избранниками судьбы. Только судьбой явно руководит сатана. Кинул он фишку, стоимостью два миллиона лир, а по сути сорок рублей! За эту скудную плату предстоит теперь наступить себе на горло. Турок что-то спросил, назвав ее по имени. Она подняла на него глаза, он указал на стакан, дескать, пей сок. Диана пригубила высокий стакан, потом поставила его и заговорила по-русски:

– Значит, так, дед. Я тебя не полюблю, о чем предупреждаю заранее. Рук распускать не позволю, раскручивать тебя на выпивку тоже не буду. Понял?

Он закивал утвердительно головой и приложил ладонь к груди:

– Гизар.

– Ни черта не понял, – вздохнула она. – Гизар, говоришь? Это тебя так зовут? (Тот снова принялся кивать, словно понимал по-русски.) Не могу сказать, что мне приятно с тобой познакомиться.

Весь вечер он не сводил с нее глаз, что-то лопотал по-турецки, иногда брал за кисть руки, Диана осторожно высвобождала руку. Он заказал вино, но она пить отказалась, разочаровав клиента, хотя получила дополнительно две фишки. Потом объяснила по-английски, что ей пора готовиться к шоу. Он обрадовался, что девушка говорит по-английски, сказал, что посмотрит с удовольствием на ее танцы, а завтра приглашает на прогулку. С невероятным облегчением Диана покинула столик, но у босса поинтересовалась, что означает приглашение на прогулку. При помощи переводчика босс объяснил, что ей, во-первых, очень повезло – это богатый клиент и завсегдатай казино; во-вторых, на прогулку можно смело соглашаться, Гизар-бей ничего плохого не сделает. Ему приятно провести время с красивой девушкой, как уже было неоднократно, вот и все. Но от него Дина может «иметь большой выгода», все девушки оставались довольны прогулкой с Гизар-беем.

– И ты согласишься на прогулку? – во время представления спросил Сева, когда Диана коротко рассказала обо всем.

– Нет, конечно, – ответила она. – Смотри, мой дедушка машет мне.

Гизар помахивал ладонью у виска с улыбкой

владыки, который осчастливил подданную. Диана покривила губы и фыркнула.

– Фатиму увидим только через три дня, – рассуждал Сева. – Когда получится увидеться с Лолой – вообще неизвестно. А этот гад заторчал на тебе, не отстанет. Может, ему последние зубы выбить?

– С ума спятил?! Я сама в состоянии за себя постоять. Слушай, а не использовать ли его? Что, если я попрошу его показать мне турецкие публичные дома?

– Это ты спятила! – аж задохнулся Сева. – Выкинь дурь из головы!

– А ты не допускаешь процент случайной встречи с Настей? Лично я допускаю. Здесь же не тысячи притонов, много меньше. Проституция в Турции вне закона, собственно, как и консумация. Вот тебе второй вариант поисков Насти.

– Давай, Динка, без самодеятельности, – прорычал Сева. – Он увезет тебя, а я не найду. Что мне делать тогда?

– У меня есть мобильный телефон, в случае опасности всегда позвоню, а ты обратишься в полицию. Это элементарно. К тому же у меня есть ствол. Знаешь, мою идею стоит обдумать в спокойной обстановке. И не психуй, до встречи с Фатимой я не стану предпринимать никаких самостоятельных шагов.

После представления Гизар потребовал Диану, выразил восторг по поводу ее умения танцевать, льстил безбожно и спросил, согласна ли она провести с ним завтра пару часов. Она согласилась.

4

Эти же дни Руслан провел в Краснодаре, выясняя в налоговой инспекции, кто и чем занимается из списка Берт и Яковов. Были среди этих людей предприниматели, пенсионеры, экономисты и рабочие, врачи и спортсмены, но не было ни одного человека, хотя бы отдаленно связанного с искусством. А товарищи из налоговой совсем «обрадовали»: род деятельности многих людей может не соответствовать истине. То есть они действительно числятся на указанном месте работы, но фиктивно, на самом деле занимаются чем-нибудь другим, а налоги не платят, сволочи. Ну, у кого что болит, тот о том и говорит. А установить истинный род деятельности необходимо. Приятель Руслана Зимин, дослужившийся до более высокого чина, чем он, обещал выдать более подробные сведения, подключив сыщиков. Он не вдавался в подробности, зачем это надо, просто согласился помочь. Руслан вернулся домой и сначала завернул к Клариссе. Она поставила чай, нарезала пирог, затем села напротив Руслана и ждала, что он расскажет. После немногословного повествования он сокрушенно закончил:

– Представляете, фактически около двухсот человек предстоит проверить!

Кларисса попросила список Берт и Яковов, долго смотрела в него, потом дала очень ценный совет:

– Вы неправильно решили действовать. Смотрите вот: Яков тысяча девятьсот двадцатого года рождения. Помилуйте, он никак не может заниматься переправкой девушек за границу, в таком почтенном возрасте вряд ли и ходит далеко. А по описаниям свидетелей, Берта с Яковом намного моложе. Мне кажется, следует исключить из списка людей почтенного возраста, у вас уменьшится круг подозреваемых. Я не права?

– Еще как правы! – воскликнул Руслан. – Вот что значит – свежая голова. Спасибо, Кларисса, я так и сделаю.

– От ребят не было вестей?

– Звонили. Только ничего пока не узнали. Неспокойно мне.

– Не стоит впадать в уныние. Пейте, Руслан, чай. Все будет хорошо, верьте.

Он немного расслабился, говорил с Клариссой на разные темы, не замечая времени. И вдруг невзначай возникла пауза. В сущности, пауза не тяготила, не внесла неловкости. Руслану было приятно сидеть с Клариссой и молчать. Показалось, ей тоже. Изредка она улыбалась ему, помешивая чайной ложкой в чае. В ответ улыбался и он. Она очень славная, обаятельная, умная… пожалуй, красивая. Внезапно кольнула мысль, что Кларисса нравится ему с каждым днем все больше и больше, нравится как женщина. Пот прошиб: а дальше что? Романы втихую он еще не заводил, это пошло. И признался себе, что сейчас завел бы роман с Клариссой с большим удовольствием, пусть это и звучит пошло. Но вряд ли он нравится ей так, как она ему, ведь в нем нет ничего особенного. Придя к таким выводам, быстренько попрощался с Клариссой и ушел.