Лунатики
Шрифт:
– Он явится, – сказала Кэти. – На Джека нельзя полагаться, только если происходящее его не касается. Он никуда не денется, если он – главная достопримечательность.
Стивен опять фыркнул, расстегнул «молнию» на куртке и направился к рядам металлических стульев, выстроенных перед белым камином у северной стены. Он сел на стул в конце последнего ряда.
Кэти осталась у двери, чтобы посмотреть на его походку и на то, как он расположится на стуле. Язык тела важен для понимания настроения человека. Но язык тела
Или хочет, но не может ничего сделать. Как ночью и утром.
Кэти спрашивала себя, не это ли основная причина его беспокойства? Но если так – если он действительно хочет ее, но у него не встает, – почему он не обратится к врачу? Нет ничего постыдного в том, чтобы признать какие-то неполадки в организме.
А если он просто не хочет заниматься любовью, почему он так расстраивается? Без сомнений, он знает, что для нее это не столь важно. Да, она любит его; и конечно же хотела бы иметь ребенка. Но ей не нужен секс каждый день или даже каждую неделю или месяц, чтобы поддержать свою самооценку или чувствовать себя любимой. И Стивен это знает. Она ему говорила.
Так что же с ним творится?
Порой поведение Стивена казалось ей абсурдным.
Стивен оглянулся на нее и нахмурился, поэтому она направилась к нему.
– Почему на последний ряд? – спросила она, протискиваясь к сиденью рядом с ним.
– Я люблю последний ряд.
Кэти улыбнулась:
– Наверняка на своих лекциях по литературе ты считаешь, что сидящие на последнем ряду не готовились к занятиям. И поэтому спрашиваешь их чаще, чем тех, кто сидит на первом.
Стивен посмотрел на нее поверх запотевших стекол.
– Да, – сказал он. И все.
Дурной знак. Обычно Стивен хотя бы переспрашивал, о чем это она.
– О боже, кажется, сюда пускают всех подряд, – сказал кто-то сзади.
Кэти обернулась и увидела усмехающуюся Хэлли Стоун. За ней, у южной стены здания клуба, два ребенка Хэлли припечатались губами и носами к высокому окну. Похоже, соревновались.
– Рад тебя видеть, Хэлли, – сказал Стивен. – Кажется, мы не встречались с самого Нового года.
Кэти взглянула на него. Голос намного веселее, чем полминуты назад. Интересно, нарочно ли. Может, он пытается заставить ее ревновать, чтобы она пожалела о том что сказала или сделала.
Ну, если так, это не сработает. Кэти не верила в ревность. Ревность всегда казалась Кэти наименее продуктивным из всех эмоциональных состояний.
Хотя если бы она сталак кому-нибудь ревновать, Хэлли – весьма подходящий объект для ревности. Хэлли была не так хороша собой, как некоторые, – как, скажем, была красива Натали или Кэролин Джессап, – но Хэлли излучала ауру кокетства и желания, что мужчины находят привлекательным. Сейчас она в старых джинсах
– Я тоже рада вас видеть, ребята, – сказала Хэлли. – И еще раз спасибо за новогоднюю вечеринку. Было великолепно. Я там почти влюбилась.
Голос Хэлли был низким и хрипловатым. Вряд ли Хэлли говорит так намеренно, решила Кэти. У нее просто такой голос. Похоже, это мужчинам тоже нравилось.
– Правда? – заинтересовался Стивен. – И в кого же?
Хэлли закатила глаза и присвистнула.
– О, в одного из парней, с которыми работает Кэти. Не скажу, в кого.
– Хэлли, все мои коллеги-мужчины женаты, сказала Кэти.
Хэлли опять усмехнулась:
– Потому я и не скажу, в кого.
Кэти выдавила ухмылку, однако ей слегка взгрустнулось. Хэлли была привлекательна, как ни одна другая знакомая Кэти (возможно, за исключением Кэролин), но мало кто из мужчин оставался с Хэлли дольше, чем требовалось, чтобы сделать ей ребенка. Кэти плохо знала личную жизнь Хэлли и не могла размышлять, отчего так, но твердо знала, что нравиться кому-то и с кем-то жить – совершенно разные вещи.
Она посмотрела на Стивена. Совершенно разные вещи.
– Спорим, я знаю? – сказал Стивен. – Это Рендал, лысый такой, да? У которого жена напилась?
Хэлли закатила глаза и снова присвистнула.
Кэти решила, что пришло время изменить тему.
– Так, – сказала она, – ты видела Джека после суда или просто получила одно из его чудных приглашений?
– Чудное приглашение, – сказала Хэлли. Она достала из кошелька белый кружок бумаги.
Кэти и Стивен получили такой же. «ЭТО ПОЛНАЯ ЛУНА, – гласили светящиеся синие буквы. – ПОЧУВСТВУЙТЕ СИЛУ ЕЕ СВЕТА».
– Насколько я поняла, он проводит университетскую лекцию для желающих? – спросила Хэлли.
Кэти кивнула:
– Это часть обязательной общественной работы, хотя, когда я говорила с ним по телефону, он так радовался, что это вряд ли похоже на наказание. Видимо, судья узнал, что Джек учил астрономию до того, как стал инженером, и подумал, что Джек лучше всего отдаст свой долг обществу, поделившись своими специальными знаниями.
– Странно, – сказала Хэлли.
– Да, но это вместо тюрьмы, – сказал Стивен, глядя на Кэти. – И он должен посещать врача каждые две недели, четыре месяца. По-моему, милая, достаточное наказание. Особенно за такое незначительное правонарушение, как появление в Остине в голом виде.
Кэти замечала, что Стивен называл ее «милой», лишь когда старался скрыть, что раздражен. Ей это не нравилось.
– Я думаю, что судья был бы снисходительнее, если бы Джек не был, хм, возбужден во время ареста. По-моему, полицейские, схватившие его, решили, что он им угрожал.