Лунное золото Революции
Шрифт:
На их счастье броневики не смогли окружить их. Старались, но не могли. Разрушения в городе были такими, что пробраться сквозь них могли только человек, с риском для жизни, или танк, но танка у французов вроде бы не было… Как, впрочем, и пехоты.
Федосей все щурился, стараясь угадать в камнях иное, человеческое движение. Вряд ли броневики действовали без пехотного прикрытия, но если так оно и было, то оно должна вот-вот появиться.
Один из броневиков, самый смелый или самый глупый, выкатился из-за стены и короткой пристрелочной очередью ударил по развалинам. Коснувшись прикрытого камнями
Владимир Иванович с ними не согласился.
М2 задергался в его руках и короткая очередь почти полуторасантиметровых пуль с желченными кончиками ударила по британской броне. Отдачей пулеметный станок сдернуло с позиции и миновавшие броневик пули смели кирпичную кучу левее боевой машины, но и того, что перепало «Остину» - хватило. Броневик дернулся назад, словно испугался собственной смелости, но это только выглядело как испуг. На самом деле это была его смерть. С неслышным из-за звонкого гула в ушах скрипом машина накренилась, сразу став похожей на притопленный катер, и из неё повалил дым.
– Мастер, - с уважением сказал Федосей, мизинцем выковыривая щекотный звон из уха. Деготь не отрывая взгляда от чадивший машины отозвался.
– Камень под лапу подложи. Они ведь не успокоятся.
Посмотрев на остаток короткой ленты, коминтерновец развернул ствол в сторону второго броневика, прикрывшегося стеной. Судя по обводам башни это вроде бы был родной французский «Рено». Короткая, всего на три патрона очередь, ударила в прикрывшую его стену. На закопченном камне вспыхнули огненные росчерки, но камень устоял.
Французы приняли вызов.
Башни двух машин заворочались, выискивая пулеметчика, и длинными очередями ударили по позиции. Рев пулеметов и сравнить нельзя было с ревом двигателя их корабля, но и он внушал почтение.. Облако каменной крошки накрыло людей, сбивая дыхание.
Закрыв головы руками, пилоты отлежались за обломком стены с радиатором водяного отопления
Пока это была явная ничья с отчетливо видным печальным концом. Броневики не могли подобраться поближе, а они не могли взлететь. Если б они тут играли в шахматы, можно было бы предложить французам ничью, но жизнь – не шахматы. Тяжелые фигуры связаны позицией, но их могли выручить пешки. Пехота.
Выиграет тот, чья пехота придет первой.
То, что пехота есть у французов, они не сомневались, а вот в то, что вовремя подоспеет своя, немецкая, Дёготь уже не верил. Это не означало, что следует подумать о почетной сдаче, а только о том, что надеяться нужно только на свои силы и смекалку.
Конечно, оружие нужнейшее для революции вещь, но и «Иосиф Сталин» не последняя карта в Революционной колоде! Он-то наверняка был важнее оружия, что лежало внутри.
– Пять минут, - скал он.
– Что «пять минут»? – спросил Федосей.
– Если через пять минут немцы не появятся, то мы улетаем…
– Как же.. Улетишь тут… На совесть обложили… –спокойно сказал Федосей, оглядывая притаившееся броневики.
– На «раз» не вырвешься.
Оглянувшись на корабль, добавил.
– Тут взлететь, как из положения «лежа» прыгать…
– Красиво
Деготь, заправляя ленту, согласно кивнул.
– Тебе бы так красиво взлететь, как сказать… А по существу предложения есть?
Федосей посмотрел на свои ноги. Промокшие сапоги того уже покрылись каменной пылью, словно снегом и неожиданно улыбнулся.
– Ты знаешь.. Есть!
Он бросился по пролету вниз, но через пять ступенек обернулся.
– Ты тут постреляй минут пять. Остальное - за мной.
В подвале по-прежнему было сыро и темно. Нащупав в темноте трубу, Малюков приложил ухо. Ай, молодцы немцы! Хозяйственные ребята, чего не отнять – того не отнять. Кругом война, а у них водопровод работает! Нащупав щель за трубой, Федосей приткнул туда гранату с привязанной к чеке веревкой и отбежал за ящики. Над головой коротко и солидно простучал дегтевский пулемет. Издали ему отвечали очередями французы. В промежутках между очередями хлопали далекие одиночные выстрелы. Попридержав шнурок, добрался до выхода и высунул голову наружу.
– Что там Владимир Иванович?
Каменный зубец перед Дегтем серьезно укоротился, а сам он стал похож на каменотеса – на запорошенном кирпичной крошкой и копотью лице азартно блестели глаза.
– Все нормально. Постреливают… У тебя как?
– Тоже нормально, а сейчас будет совсем хорошо.
Он дернул за веревку и спустя несколько секунд в подвале грохнуло. На воздух вынесло облако едкой пыли. Глядя на него, не верилось в то, что шум рвавшийся из разбитых труб воды не был иллюзией, миражом.
Воздух треснул, словно рвущаяся материя и по верхнему этажу сыпануло горохом. У французов тоже хватало желающих пострелять. Дёготь выругался, и пулемет снова застучал.
– Пехота? – спохватился Федосей.
– Уже нет,- донеслось сверху. – Быстрее давай.
Вода в подвале клокотала, вырываясь из разорванных труб.
– Все. Бросай пулемет и к кораблю.
Не сказать, что Федосей сделал половину дела. Сделал-то он гораздо больше, но времени, чтоб сделать тот маленький остаточек у них уже не было. Как раз в этот момент вновь объявилась французская пехота и к движению пулеметных башен прибавилось человеческое мельтешение. Разобрать много их или мало никак не удавалось - солдаты умело прятались в развалинах, но, к счастью, для крупнокалиберных пуль серьёзным препятствием были только неразрушенные стены. Каменные кучи, в которые попадали пули, пробивались насквозь, превращаясь в мелкие каменные осколки с убойной силой шрапнели.
Потом, когда с фланга густо ударили пулеметы, Владимир Иванович понял, что его обходят, и отступил, бросив машинган.
Встав в проёме люка, он выцеливал фигурки, словно поясные мишени на стрельбище появляющиеся то тут, то там и посылал пулю за пулей. Маузер, с пристегнутой вместо приклада коробкой был не лучшей заменой карабину или пулемету, но пулемет остался в развалинах, а отыскивать карабин в ящиках с оружием времени не было.
Их было немного, смельчаков из Франции, и только поэтому он пока удерживал их. Конечно же, это была не пехота. Скорее всего, командир бронедивизиона оставив по одному бойцу за пулеметами, послал остальных спугнуть их с позиции. У них получилось.