Лунные качели
Шрифт:
— Ваш дом не мешает нам, батоно Амбако! — проговорил Барнаба.
— Так что же?!
— Тополь мешает дороге…
В это время громыхнула сколоченная Амбако черпалка, и от этого грохота слова Барнабы показались ребятам особенно ужасными.
У старика помутилось в голове. Он вдруг так ослаб, что зашатался и чуть не упал. Барнаба и Аслан поддержали его.
— Барнаба… но ты же знаешь… этот тополь, Барнаба…
— Знаю,
— Барнаба… вы были друзьями, ты и мой сын…
— Да, батоно Амбако. Мы вместе учились… — Горячий комок подкатил к горлу Барнабы, и он умолк.
— Только не это, Барнаба… Не делайте этого, — почти умолял старик.
Джумбер подал знак ребятам, они незаметно скрылись в лесу и побежали к стройке.
Аслан хотел как-то поддержать старика, подбодрить его, но он чувствовал себя виноватым, и голос его звучал неубедительно.
— Батоно Амбако… Если нам удастся, мы пересадим тополь. Конечно, это дело нелёгкое, нужно вызвать специалистов… Тонн пятнадцать грунта придётся перенести вместе с деревом, чтоб оно не засохло…
— Нет… что пилить, что пересаживать… — пробормотал старик. — Там посадил его мой сын, и там он должен расти…
— Но это задержит строительство дороги, а у нас каждый день на счету, батоно Амбако. Если мы запоздаем с дорогой, электростанция не вступит вовремя в строй. Не мне вам объяснять всё это…
Старик помолчал некоторое время и, не попрощавшись, направился к лесу. Барнаба взглянул на Аслана.
Вдруг старик остановился.
— Рубите! — крикнул он. — Рубите…
Барнаба схватился за голову. Ему казалось, что отказ старика был окончательным, и он в душе радовался этому. Неожиданное согласие больно поразило его. Он знал, чего оно стоило старику.
Трудными, нетвёрдыми шагами шёл Амбако к лесу. Он шёл, заложив руки за спину, и постепенно уменьшался. И Аслану почему-то вспомнилось то ли слышанное, то ли прочитанное где-то: когда слон чувствует приближение смерти, он уходит далеко в горы и там умирает…
Совесть мучила Аслана, но он не был виновен в том, что случилось. Да и никто не был виновен. Дорога не могла свернуть с намеченного пути. Не то что тополь — целые леса вырубали ради этой дороги, взрывали скалы, перекидывали бетонные мосты через реки. И всё для того, чтобы дорога была как можно короче, чтобы как можно меньше материала и средств затратить на её прокладку. Таков закон всякой стройки — поменьше затрат, побольше результатов. Но когда строители узнали историю тополя, посаженного погибшим лётчиком, они помрачнели.
Джумбер тоже не мог примириться с этим. Он думал о дедушке Амбако, и ему хотелось повидать инженера стройки и поговорить с ним. Но в этот вечер он попусту облазил всю стройку — дяди Арчила нигде не было. Ему сказали, что инженер уехал куда-то и не будет до завтра.
Грустные вернулись ребята домой. Только Дато был удивлён их чрезмерной печалью: и чего они убиваются?.. Словно это не тополь, а живое существо, которое вскрикнет, как только пила коснётся его…
Дети уснули рано. А Джумберу не спалось. Он боялся, что дерево срубят ещё до рассвета. Он вспоминал портрет, висящий на стене у дедушки Амбако, вспоминал молодое, улыбающееся лицо… Он словно заново перелистал альбом и увидел маленького мальчика, который постепенно подрастал, становился мужчиной и потом исчез из альбома. И Джумберу захотелось продолжить этот альбом, прикрепить К его пустым страницам
«Почему всё это не так? — спросил себя Джумбер. — Потому что была война и сын дедушки Амбако направил горящий самолёт на фашистский корабль… А почему он направил самолёт на фашистский корабль? Потому что корабль обстреливал наши города? Но почему он обстреливал?.. Он хотел ворваться в них… Зачем? А?.. Зачем он хотел ворваться в наши города? И зачем он разрушал их, если хотел войти туда?» Нет, Джумбер не такой уж тёмный, чтобы не знать, что значит защита Родины. Когда враг нападает на тебя, ты должен победить его. Это называется война. Джумбер отлично знает это, но он никак не может понять, зачем врагу нападать на нас, зачем ему направлять на нас танки и самолёты. Этого он не понимает. Он часто читал в газетах: «Если враг нападёт на нас, мы дадим ему достойный отпор!» Джумбер знает, что такое достойный отпор, но остального он не понимает. Что мы сделали плохого врагу, чем мы оскорбили его? И вообще, почему ещё существуют враги?..
С утра все четверо были на стройке. Они не могли ждать до обеда. До обеда с тополем может случиться беда. Бульдозеры уже подступили к пригорку. Они с корнями выдирали из земли цепкий кустарник. Стоял лязг, грохот и треск. Бульдозеры медленно двигались к тополю.
Инженера нашли недалеко от конторы.
— Что это вы, ни свет ни заря?! — удивился Арчил.
— Дядя Арчил, — Джумбер тяжело дышал после быстрой ходьбы, — у нас к вам большая просьба… Только сначала пообещайте, что исполните её.
— Просьба? Я слушаю вас… — Арчил не смог удержать улыбки, глядя на взволнованных ребят.
— А вы исполните? — опять спросил Джумбер.
Инженер задумался: если дал слово, его нужно сдержать… О чём же они хотят попросить у него?
Вдруг его взгляд задержался на тополе, стоящем на пригорке, и он сразу всё понял.
— Ну как, дядя Арчил, обещаете? — упрашивал Джумбер.
— Тополь мы должны срубить. Просите о чём угодно, Джумбер, только не об этом!
Ребята остались ни с чем.
— Было бы тут ровное поле, тогда другое дело, — сказал инженер. — Мы могли бы обогнуть дерево. Но вы же видите, что тут негде свернуть. Если мы хотим иметь дорогу, нужно пожертвовать тополем.
Слёзы душили Джумбера.
— Дядя Арчил, это дерево посажено сыном дедушки Амбако!
— Знаю!
— Он был лётчик… Он погиб!..
— Я всё знаю, Джумбер… Я всё прекрасно понимаю. Но тогда свернём работу и останемся без дороги. — Он говорил с Джумбером, как со взрослым.
— Дедушка Амбако умрёт от горя…
— Он не перенесёт этого, — вставила Лия.
— Я был у Амбако, — сказал Арчил. — Я постарался всё объяснить ему…
— Вы были у него и всё равно хотите рубить тополь?
— Его нужно срубить!
— Тогда я не буду больше работать на вашей стройке! — крикнул Джумбер, повернулся и побежал.
— Я тоже, — сказал Вахтанг и побежал за братом.
— И я не буду помогать вам, — пропищала Лия и взяла Дато за руку. — Пойдём, Дато!
— Нет… я… я останусь, — Дато вырвал руку, — я никогда не видел, как рубят дерево.