Лунный свет
Шрифт:
Поморщившись от подобной перспективы и зная, что отец находился в той же стороне, куда ее везли, Обри сосредоточилась на поездке. Если повезет выбраться из кареты, кучеру или лакею на запятках очень легко будет поймать ее. Ей оставалось только успокоиться в ожидании того, какой сюрприз преподнесет судьба. Возможно, ее попросту похитили. Хотя отец вряд ли стал бы ее выкупать, чтобы услужить похитителям, которые обычно убивали своих жертв.
Сельская местность, по которой они ехали весь день, становилась все более знакомой, и у Обри тревожно засосало
Пока Обри размышляла над последствиями своего похищения, в родовом поместье Уайта в своем любимом кресле сидел, удобно устроившись, молодой человек и неспешно потягивал вино из бокала. Его собеседник, не привыкший к столь богатой обстановке, беспокойно озирался, но на юного лорда смотрел с определенной долей раздражения.
– Идиотский план, Джеффри. – Джентльмен добавил ругательство. – Она сама поехала бы с вами в Шотландию, где вы бы на следующий же день и обвенчались. Герцог не позволил бы единственной дочери умереть с голоду, как он обещал.
Джеффри поправил манжеты и удалил пушинку с безукоризненно сшитого голубого камзола.
– Он в недвусмысленных выражениях пообещал, что мы оба сдохнем от голода, если тайно обвенчаемся. Старый выродок достаточно крут, чтобы исполнить свою угрозу. Нет, это гораздо лучший способ, кузен. Я благодарен тебе за помощь. Обещаю, ты будешь хорошо вознагражден.
Раздражение кузена все возрастало, пока он разглядывал воротничок и тонкую вязь галстука молодого щеголя. Он никогда не видел смысла в соблюдении хороших манер и тонкостей нарядов, в чем преуспели его городские родственники, и искренне презирал женственность таких галстуков. Но раз они помогали добыть хорошее приданое, значит, от них был прок, и он обуздал свое раздражение.
– Шанс впутать в это дело Хитмонта – сам по себе удача, – сказал он. – Глупая девка падка к таким, как он, но погоди же, я еще посмеюсь, если в слухах есть доля правды.
Серые глаза молодого человека в упор уставились на кузена.
– Какие слухи?
– Те самые, о вступлении Ее милости в права наследования. Говорят, это большой секрет, исключительно для круга семьи, но если этот негодяй – друг семьи…
Голос кузена многозначительно затих. В первый раз щеголеватый молодой денди выказал тень беспокойства.
– Гарри, вы просто боитесь, что окаянный Хитмонт снова сделает из вас отбивную. Герцог никогда не допустит такого бандита к фамильным тайнам.
Он беспокойно заерзал на сиденье, вспоминая невинное лицо Обри и спрашивая себя, могла ли она утаить от него такой секрет. Припомнив собственную маску пресыщенного баронета, он заволновался еще больше. Девице могло не приходить в голову, что ее приданое имеет хоть какое-то значение. Избалованная соплячка, вон она кто. Его палец нервно ухватился за узел галстука и потянул за него.
– Ты
– Не жди моих поздравлений, когда завоюешь ее. – Гарри сделал большой глоток вина. – Превращайся в воинственного героя и волоки ее в Шотландию. После вашей женитьбы герцог может стать более благосклонным. Не упусти свой шанс.
Джеффри кивнул.
– Чертовски хорошо, что вы знаете парня, который ненавидит Хитмонта. Не хотел бы я встретиться с ним темным вечером, – Протянув бокал своему кузену, он провозгласил: – За спасение леди.
Гарри взял бокал и осушил его. Джеффри со значением подмигнул кузену и хохотнул своей остроте. Хитмонт никогда не узнает, кто виноват. Слишком поздно.
Экипаж остановился у маленького, но добротного охотничьего домика где-то в предместье Эшбрука. Увитые плющом стены напомнили родной замок, но этот домик она не узнавала. Почему ее привезли сюда, а не в дом отца?
Когда кучер открыл дверцу, то увидел, что Обри сидела посредине скамьи, скрестив обтянутые перчатками руки. Шляпка уже явно не годилась для носки, но выражение лица ничем не напоминало запуганную мисс. Она посмотрела на кучера, надменно приподняв бровь.
– Мадам, если вам угодно выйти, вас ждет ужин.
Кучер с тревогой ждал ее ответа. Ему было приказано обращаться с леди с уважением, но он насмотрелся на многих леди и знал, что невозможно заставить ее делать то, чего она не хочет. А этот ребенок женского пола выглядел настоящей леди.
– Я не имею привычки обедать с незнакомцами, – ответила Обри с заносчивым акцентом, который она переняла у вдовствующей тети по отцовской линии.
– Может случиться, что к вам присоединится кто-то, кого вы хорошо знаете, – с надеждой предложил кучер.
Урчание в животе напомнило Обри, что она не ела с тех пор, как попала в карету, и что продолжать сопротивление было верхом глупости, но смирение не входило в число ее талантов.
– Если сейчас их здесь нет, я тем более не могу выйти. За Эшбруком есть гостиница, где меня знают. Я желаю, чтобы меня отвезли туда.
Обри больше не смотрела на кучера; повернувшись лицом вперед, она ждала, когда выполнят ее приказ. Не то чтобы она рассчитывала, что приказ выполнят, но она оберегала свое достоинство, и это было единственным, что поддерживало ее в сложившейся ситуации.
Мужчина, претендовавший на роль грума, подошел к ним от конюшни и наблюдал за своеобразным поединком с ухмылкой. Губы кучера сжались, когда он рассматривал хрупкую фигурку Обри, Сочувствия явно поубавилось.
– Если вы не выйдете, мисс, я буду вынужден вас вынести. Обри прикусила губу и слегка повернула голову, чтобы оцепить вероятность исполнения угрозы. Мужчина был шести футов и четырех дюймов ростом и казался вдвое шире Хитмонта. А раз уж он с такой легкостью занес ее в экипаж, то ему не составит труда и вынести ее. Гордость не позволяла ей подвергнуться такому насилию, а здравый смысл подсказал, что сейчас лучше согласиться.