Лутай! Стреляй! Выживай!
Шрифт:
Выпустил шесть пуль, заменил магазин. Пришлось и мне поделиться с Германом боеприпасами для его палки-громыхалки.
Уверенный пользователь охотничьего ружья разошелся не на шутку. Парень активно набивал статистику, а вот, что двигало вернувшимися с заправки прямо под расстрел зараженными — непонятно. Но прибежали, нам же лучше! Внезапно в поле видимости враги закончились, а два десятка трупов в живописных позах разлеглись на асфальте между машинами. Парочка еще дергалась в агонии. Фух, отбились. Два патрона в магазине! И блюющие наперегонки Канат с Вангой. Видок образовался —
— Юнга, отставить кормить чаек!
Бородатую шутку никто не оценил. Приказав нам с Германом прикрывать, Тильда спустилась грабить убитых мутантов, начав с дорожного инспектора. Похвальное рвение! Ванга-Ангелия немедленно получила от нее блестящий револьвер с длинным стволом. И горсть мелкашечных патронов. Но палила она из «макарообразного» ствола, я ж выстрелы слышал!
Завистливый Канат озвучил короткий и нецензурный комментарий, спрыгнул на землю и бросился обыскивать трупы.
— Эй! Быстро отошел! — Тильда навела глушитель на голову хитрожопому, — Иди вон машины грабь!
Канат зло выругался, но подчинился. Женщине! Что ударило по его самолюбию словно танковым снарядом! Все примитивные мысли попутчика отражал ненавидящий взгляд. Как по мне, самое время оформить идиоту поджопник, но посмотрим, как с этой проблемой разберется Матильда.
— Тильда, ты явно не за его штаны переживаешь. Объясни ситуацию!
— За коины она трясется, — с ехидцей в голосе прокомментировал Герман, выпустив клубы табачного дыма. Запах сгоревшей отравы слегка перебивал смрад мертвяков.
— Тогда сам объясняй Андрею! — зло бросила девушка раненому стрелку.
Все такие нервные, понять бы из-за чего. Бунтарь обильно сплюнул на гору трупов.
— Короче, иногда в зараженных и зомби попадается местная валюта. Надо проверять тех зомбаков, что ты завалил лично. Примерно в каждом седьмом тире десятом встречается суперприз. Но если твой фраг облутал посторонний, то и он соснет, и ты ни хера не получишь. Такая беда.
В голове словно прозвучал голос некогда популярного телеведущего: «Вращайте барабан! А ваш зомбикоин уходит в зрительный зал!».
— На*балово.
— Сечешь, бро, — Герман вытер пот со лба, — Чистейшее на*балово.
Надо же, был «оленем», стал бро, однако, быстрая эволюция! Из кузова армейского грузовика спрыгнул Канат в армейской стальной каске, с коробкой индивидуального рациона в одной руке и моей битой в другой. Еще более недовольный отсутствием нормального оружия.
— Ты тоже иди лутайся, — с печальным вздохом предложил Герман. Его раненая нога все еще болела, — Начни со Скоряка. Вдруг, найдешь маску или перчи.
Хороший совет.
— Да! Мы прикроем! — поддержала его Ангелия, воинственно размахивая блестящим револьвером. Вот только все мишени уже лежали без движения.
Долго упрашивать меня не пришлось, и я спрыгнул на потрескавшийся асфальт. В машине «Скорой помощи», украшенной изнутри кровавыми отпечатками рук, валялись только штаны медика. Пошарив по карманам одежды, достал упаковку физраствора и блистер обезболивающих таблеток. Неплохое пополнение для моей сумки с медициной!
— От души, бро!
— Обезбол дать?
— Не-а, пока стою — нормально. Да и пройдет уже скоро.
Продолжил поиски в патрульной «Волге», где поднял милицейский бронежилет с полным магазином на двенадцать патронов к более поздней модификации моего пистолета. Еще шесть патронов россыпью и упаковка бинта шли щедрым бонусом, не иначе. Перезарядил оружие, добил патроны в запасной магазин. Под завистливым взглядом Каната напялил на себя жилет, прилично добавивший слотов под носимые грузы. Возвращать биту батыр-матершинник мне не собирался, и я ему напомнил про обмен на газировку. Как раз место под две банки образовалось. Хитрую рожу перекосило, зато не треснула, ведь обещанное он отдал. Еще сильнее его добило, что в тентованном грузовике после него поднял рабочий бинокль. Узнал бы он про добытых мной четыре патрона калибра 7,62, умер бы от зависти.
Рандом сделал перерыв и в следующих машинах не было абсолютно ничего!
В павильон входили осторожно. Под ногами шуршали упаковки от перевязочных пакетов и еды, перекатывались короткие блестящие гильзы. Оконные стекла здесь выбили уже давно, но внутри все равно воняло специфическим запахом мутировавших особей. Вероятно, кожа мутантов продолжала выделять пот, от чего грязная одежда прела со страшной силой.
Заметив нечто интересное у стены с винтажным плакатом «Водитель, экономь горючее!», Канат пренебрег призывом и стремительно газанул к трофею, в азарте оттолкнув меня. Походный рюкзак пришел в негодность прямо у него в руках, вывалив ему под ноги мусорное содержимое: консервный нож, тоненький ролик скотча и несколько листков бумаги.
Спокойно поднял с прилавка пакетик кофейного напитка «три в одном», а из кассы достал двадцать пять рублей. Сиреневая купюра выглядела как более современная версия советской банкноты, только вместо бюста Ленина красовалось старинное здание. Очевидно, в Помории тоже имела место смена политического курса со всеми ее прелестями для народных масс. Пока не определились с идеологией, рисовали на деньгах правительственные здания и исторические памятники. Построенные до воцарения «проклятых коммуняк» или их аналога.
Повторив мои действия, Канат разбогател всего лишь на трехрублевку. Не упустил прекрасный случай вернуть ему в харю все матюги, выслушанные по дороге:
— Знаешь, чем трехрублевая блядь отличается от пятирублевой?
— Ну и чем? — набычился гопник, справедливо чуя подвох.
— Первая зеленая, а вторая синяя.
— Я должен сказать «лол»? Тупой юмор!
— А это не юмор. Это тонкий намек.
— Тупой…
Договорить он не успел. Хлестнул его по лицу открытой ладонью, как потерявшую берега шлюху. Больно, унизительно и без синяков. Вскипевший от возмущения гопник отмахнулся битой, но я легко перехватил дубинку, а свободным кулаком ткнул ему под дых. Отчего он скорчился и упал. Для усиления эффекта, пнул его носком ботинка по ребрам, затем по ляжке. Каждый удар порождал жалобный взвизг, звучавший для меня музыкой.