ЛВ 3
Шрифт:
Кивнул аспид и тут же вспыхнул круг алхимический, а в нем эфа исчезла.
И вот когда исчезла она, из спины аспида словно штырь вынули, тот что держал его спину ровной, плечи гордо расправленными. Сгорбился аспид, будто постарел за мгновение, ко мне спящей подошел, на колени медленно перед кроватью опустился, руками дрожащими мою ладонь окровавленную взял, к губам поднес, опосля лбом прижался, и простонал едва слышно:
— Что же ты с собой делаешь, ведьмочка моя неугомонная, ну что же ты с собой
И столько боли в словах его было, что отступила я, вышла за порог избушки и остановилась в растерянности.
Тут, на дворе, собиралось в бой войско мое славное, и правду аспид сказал — никого мы в этой войне не потеряли, он, именно он всем жизни сохранил, и это его заслуга огромная, а я за нее даже расплачиваться не стану. И такой подлой себя почувствовала, такой неправильной, такой…
«Хоззззяйка, — раздался вдруг зов лешего».
И не мой это был леший, мой так меня не называет, а еще от его голоса кровь не стынет, и страшно не становится.
Ну и лешенька мой тут же рядом очутился, на меня посмотрел вопросительно, мол «Это что тут деется?». А я плечами пожала, мне то откуда знать.
«Да, лешенька, — ответила каменному хранителю Гиблого яра».
«Не «лешенька» я тебе, а леший, еще слугой звать можешь. Приказ твой выполнил, да пока не весь. Часть силы леса пробуждающегося чаще твоей идет, ей сила ныне надобна, часть я поглощаю. Новых навкар по ночи не жди, уничтожил уж».
И исчез голос лешего каменного. Я невольно к своему родненькому ближе шагнула, он меня, хоть и призрака, за плечи обнял, сам в растерянности был.
«Знаешь, Веся, я тут все время думал, что ж мне этот леший каменный напоминает».
«И что же?» — спросила я.
Почесав квадратный подбородок, лешенька задумчиво ответил:
«Кварц».
Помолчал еще и спросил:
«А знаешь, чем кварц хорош?»
«Чем?» — я к своему стыду в камнях особо не разбиралась.
«К огню устойчив, — сказал друг верный, и выразительно на меня посмотрел».
Выразительность была недвусмысленна — аспид, это огонь. Леший, ставший могильным камнем удерживающим врата Смерти, принял огнеупорный вид. Цена уничтожения врат Смерти — жизнь аспида…
«Лешенька, — позвала я».
«Да, Веся, — задумчиво отозвался он».
Задержала я дыхание на мгновение, да и сказала прямо:
«Я аспида ни убить, ни предать не смогу. Не смогу и все».
Мрачно поглядел на меня леший, мрачно же и спросил:
«А что тогда делать будем?»
«Не знаю, — вправду не знала, — окромя ребенка я для него все сделаю. Все что ни попросит, все что потребуется, я…»
— Так, — раздался зычный голос аспида близ избушки. — Граф Гыркула, ваш план действий на сегодня. Времени — час. Вождь Далак, у вас задача сложнее…
Мы с лешим невольно оглянулись на аспида, решительно
Действовал господин Аедан решительно, быстро, собранно. Атака планировалась по трем направдениям, вампирам на сейчас на удивление достались моровики в напарники, бадзуллы недобро на аук поглядывали, клыкастые волкодлаки клыкастым же анчуткам были рады.
— Начать перемещение к местам переправы, — приказал аспид.
И они начали. Без слов, без возражений, без вообще вопросов даже. Получили указ — потопали и полетели выполнять, и точка.
«Суров» — сказал мне лешенька.
А я о другом подумала — суров то суров, но сам никуда не пошел, тут остался. Более того, внезапно произнес:
— Леший.
И леший мгновенно к нему отправился, даже на меня не оглянулся.
А как подошел, аспид ему и сказал такое, от чего я даже будучи призраком пошатнулась:
— Слушай, — произнес, головы от карты не поднимая, — я тут мавок купил.
Пошатнулся и леший.
— Что значит «купил»? — вопросил голосом хриплым.
— Ну… — аспид на него не глядел даже, — купил и все тут. Мавки для леса полезны, так ведь?
Молча лешинька кивнул, да на меня поглядел выразительно. Аспид то меня не видел, а вот леший еще как, но и аспид взгляд заметил, да только решил, что это леший на избенку взглянул.
— Да, — тихо сказал Аедан, — ради нее и купил. Двадцать штук. Инструктаж им проведи, водяной переправит, пусть Гиблый яр восстанавливают. Как могут, так пусть и восстанавливают, я не в курсе, как у вас это делается.
Вздохнул леший тяжело, да и спросил сурово:
— Зачем, аспид?
И тогда поднял на него взгляд господин Аедан, да сказал так, что у меня мороз по коже прошелся:
— Потому что когда она встанет, то потащится шляться по Гиблому яру, исцеляя его. Хромая, с трудом ноги переставляя, от слабости падая, но возьмет и пойдет, и тебе и мне это ведомо. Возьми мавок, если что-то еще понадобится — говори как есть, я все достану, и все сделаю. А слышать «у меня не было выбора» от нее, я больше не хочу. И я больше не могу, леший. Я так не могу!
Помрачнел лешенька сильнее прежнего. Заскрежетал суставами, затрещал корой древесной, тело его покрывающей, да так сказал:
— Послушай, господин Аедан, выбора — не было.
Молча аспид на него глядел. Молча, да недобро.
— Ты пойми, — продолжил лешенька, — Заповедный лес это тебе не простой лес. Мавки это хорошо. Не знаю, как достал, но для леса мавки помощь дополнительная. Дополнительная, аспид, а не основная. Понимаешь ты это?
И тут аспид возьми да и прорычи:
— Да она погибнет так, леса ваши Заповедные спасая, понимаешь ли ты это?!
Усмехнулся леший, головой покачал укоризненно, да и ответил: