Львица
Шрифт:
На лице Энджел проскользнула улыбка. Однако она тут же с удивленным, но вполне серьезным видом спросила:
— А откуда ты знаешь, как их зовут? — Она сложила руки на груди и гордо подняла голову. — Откуда ты знаешь мое имя?
— Я нашла твою тетрадь для рисования. Там был рисунок, на котором изображена вся твоя семья и под каждым написано имя. Энджел, Мама Киту, Матата и… твоя мама.
— Она умерла, — сказала Энджел. — Ее укусила змея.
Это прямое заявление, словно камень, разорвало воздух. Энджел поджала
— Я знаю, — сказала Эмма. — Мне очень жаль… — К ее горлу подкатил ком, и стало тяжело говорить.
— Как ты узнала об этом? — опустив руки, спросила Энджел. Внезапно она показалась слабой и беззащитной.
Эмма глубоко вздохнула.
— Мы пошли по следам верблюдов, и они привели нас к могиле. Там мы увидели отпечатки твоих ног. В сумке, которую мы нашли, была фотография. На ней ты и твоя мама. Мы тут же поехали в Малангу и рассказали обо всем полиции. Они два дня тебя искали по пустыне.
Пока Эмма рассказывала, Энджел медленно подошла к львице. Джордж отступил в сторону, чтобы дать ей место. Плечи девочки были почти на одном уровне со спиной Мойо. На фоне львицы Энджел с ее тонкими, как спички, руками и ногами и выпирающими коленками казалась особенно хрупкой. Тем не менее в движениях девочки чувствовалась уверенность, которая свидетельствовала о ее физической силе. Эмма видела, что Энджел легко могла собрать ту гору камней, чтобы покрыть ими тело своей матери. Но все-таки для такого мужественного поступка она была слишком юной, слишком маленькой. При мысли об этом сердце Эммы как будто пронзило ножом.
Мойо повернула широкобровую голову к Энджел и принялась ласково вылизывать щеку девочки своим длинным розовым языком. Львята тем временем встали на задние лапы и, положив передние на бедра девочки, всячески старались обратить на себя ее внимание. Энджел по очереди погладила их всех, а потом наклонилась и подняла одного из них на руки. Львенок казался для нее слишком большим, но это не доставляло никому неудобств. Девочка зарылась носом в его светло-коричневый мех. Она вела себя с ними так свободно и непринужденно, как будто они были ее семьей. И действительно, благодаря своей светло-коричневой одежде, молочно-белым волосам и загорелой коже Энджел скорее принадлежала миру львов, чем миру людей, которым оставалось только наблюдать это невиданное зрелище.
Энджел поочередно посмотрела на Эмму, Джорджа и Дэниэла. Казалось, она оценивала их своим взглядом.
— Почему она привела вас сюда? — спросила наконец Энджел, указав рукой на львицу.
Словно отвечая на ее вопрос, Джордж снова подошел к Мойо и положил руку на ее мощное плечо. Энджел настороженно отступила в сторону, готовая броситься наутек, и взглянула на Мойо, как будто спрашивала у нее, как лучше реагировать на создавшуюся ситуацию.
А львица тем временем спокойно уткнулась головой в грудь Джорджа.
— Она пришла ко мне, потому что хотела, чтобы я тебе помог, — ответил Джордж.
Энджел удивленно подняла брови, но ничего не сказала.
— Если хочешь, я расскажу тебе о ней, — продолжал Джордж, с улыбкой глядя на Мойо. — Она попала ко мне еще совсем малюткой. Ее мать убили браконьеры. Я нашел ее в пустыне, одну, едва живую от голода. — Он перевел взгляд на девочку. — Я привез ее домой и ухаживал за ней, пока она достаточно не выросла и не окрепла для того, чтобы вернуться на волю. Я назвал ее Мойо.
— Мойо, — повторила Энджел. — Это значит «сердце».
Джордж кивнул.
— Она всегда отличалась добротой, даже когда была маленьким львенком.
Слова Джорджа, казалось, подействовали на девочку. Она отвернулась и прижалась лицом к плечу львицы. Джордж выдержал небольшую паузу, а затем наклонился, так чтобы быть на одном уровне с Энджел, и сказал:
— Знаешь, что Мойо любила больше всего на свете, когда была маленькой?
Энджел подняла голову. Светлые пряди ее волос прилипли к щеке.
— Сейчас покажу, — загадочно произнес Джордж и направился к машине.
Из того же самого металлического ящика он достал темно-синюю стеклянную бутылку с пробковой коркой и большую эмалированную миску.
Мойо тут же бросилась к нему, радостно обнюхивая бутылку. Джорджу пришлось мягко оттолкнуть ее, чтобы она не мешала ему наполнить миску какой-то жидкостью золотистого цвета. Запахло рыбой с примесью чего-то сладкого, похожего на мед.
— Рыбий жир, — сказал Джордж и отступил в сторону, чтобы дать место Мойо возле миски. — Я даю его всем своим львам, когда они растут. Они его обожают, и на всю жизнь запоминают его вкус.
Мойо выпила весь жир и дочиста вылизала миску языком. Львята кружили вокруг матери, обнюхивая и слизывая остатки жира с ее усов. Энджел выпустила из рук третьего львенка, чтобы он присоединился к остальным.
Эмма подошла к девочке и, стараясь держаться как можно более непринужденно, спросила:
— Ты, должно быть, тоже есть хочешь? Или пить?
— Нет, я ничего не хочу. Спасибо, — вежливо ответила Энджел. — Но я думаю, что львята будут рады попробовать вот это, — добавила она и показала на бутылку.
Джордж поднял с земли миску, но не наполнил ее. Вместо этого он рассеянно посмотрел на львицу и спросил:
— Энджел, когда ты была с Мойо, вы не встречали других львов? Я беспокоюсь о том, где ее прайд.
— Я думаю, что они все мертвы, — ответила девочка, отвернувшись от Мойо, как будто стараясь скрыть от нее свой ответ. — Она отвела меня в место, где было много костей.
— И все они мертвы? Сколько их там? — спросил потрясенный Джордж.
— Четверо, и с ними еще маленький львенок… — Голос Энджел звучал глухо. — У них у всех не было шкуры и голов.