Львиное Сердце
Шрифт:
Плюмбум походил-походил, подумал-подумал и все-таки наступил на горло собственной песне, вызвавшись помочь. Как и следовало ожидать, Ветров несказанно обрадовался, долго тряс Свинцову руку и говорил извиняющимся тоном, что денег дать не может, все на выкуп карты потратил, но зато обязательно включит «коллегу» в число соавторов, когда дело дойдет до научных публикаций.
Виктор решил про себя, что сможет на месте доказать физику свою правоту — для этого будет достаточно убедиться, что аномалии на реальной местности не соответствуют обозначенным на карте. В этом содержалась уловка, но Плюмбум был готов принять грех на душу ради того, чтобы все вернулись домой целыми и невредимыми. К сожалению, он не знал, что Ветров уже проконсультировался по поводу карты с другими сталкерами из ближайшего поселка, иначе лег бы грудью на пути экспедиции, но не
Их перехватили сразу за Корогодом. Вышли из леса пятеро небритых сумрачных субъектов в кожаных куртках, надетых поверх спортивных костюмов, показали оружие — два обреза и АКМы — и ученые сразу подняли лапки кверху. Бандиты были из дагестанской группировки и на апелляции Плюмбума к местным авторитетам не отреагировали. Дали пару раз по зубам, отобрали карту. Старший спросил, сильно коверкая русский язык: «Плюмбим зывать? Ты Лету нам давай?» Виктор сообразил, что экспедицию «заложили», но ничего уже не мог изменить. Он попробовал сыграть в дурачка, но его повалили на траву и хорошенько отпинали. Потом старший из дагестанцев приставил ствол обреза к голове трясущегося Ветрова и сказал: «Стрилять буду чиловека. Лету давай!»
Свинцов уговаривал бандитов отпустить ученых: дескать, они будут только мешать, замедлят продвижение по Зоне — но старшему, похоже, было знакомо понятие «отмычки», и он оставался непреклонен: «Лету давай! Всие пусть идут. Стрилять буду».
Так они и пошли — под конвоем. Ученые некоторое время не осознавали серьезность положения и даже спорили с бандитами. Но тут один из питерских аспирантов надумал сбежать — его прошили очередью, а затем, ползущего и орущего, добили, демонстративно перерезав горло. Ученые были подавлены сценой жестокой расправы, притихли и больше за свободу научного поиска не агитировали.
Старший дагестанец оказался весьма сообразительным типом — он понимал, что без Плюмбума в Зоне не пройти и ста метров, а Ветров нужен для того, чтобы разобраться с Летой, поэтому берег обоих, используя остальных в качестве расходного материала.
Ходка превратилась в сплошной многочасовой кошмар. У границы Зоны на группу напали кабаны и, пока бандиты пристреливались, успели запороть двух аспирантов. Потом пошли поля аномалий. И хотя Плюмбум старался изо всех сил, разбрасывая щедро гайки, прикидывая, вычисляя, сверяясь с самопальной картой, которая вдруг стала для него не липой, нарисованной на коленке безвестным мошенником, а самым надежным указателем, — участники экспедиции продолжали гибнуть: одного затянуло в «карусель», в другого разрядилась «электра», третий нашел свой конец в «кислотном тумане». Ученые больше не переговаривались и даже не смотрели по сторонам — смерть товарищей и предощущение собственной скорой смерти сделали их безучастными к происходящему. И эта обреченность в потухших глазах больше остального пугала Плюмбума.
У старого кладбища на группу напала толпа зомби из семи особей — к счастью, это были не бывшие военные или бандиты, а попавшая под пси-излучение семья самоселов. С такими было справиться куда легче, но и они доставили проблем, затоптав еще одного аспиранта. Ветров при виде ходячих мертвецов окончательно рехнулся, бросился прямо на них, но старший дагестанец ловко подсек физика, оттащил его за волосы в сторону и несколько раз ударил прикладом, чтобы образумить. Ветров завыл, расцарапывая себе лицо ногтями, и сам сделался похож на зомби. Плюмбум подумал: не жилец. И еще подумал, что, как и физик, не смог бы пережить друзей, которые приняли мучительную смерть из-за его глупости и самонадеянности.
У бандитов оставалось еще три «отмычки», и они не сомневались в успехе своего предприятия. Однако уже через несколько минут и к ним пришло понимание, что в Зоне не может быть «волков» и «овец», что здесь все — агнцы перед лицом могущественных и беспощадных сил. После того как удалось отбиться от зомби и заставить Ветрова встать и идти, группа двинулась по заросшей тропинке, петляющей по кладбищу, между покосившихся крестов и заросших обелисков со звездочками. Когда до поваленной ограды оставалось шагов десять, одно из богатых мраморных надгробий вдруг взлетело, подброшенное чудовищным ударом. Из пахнувшей затхлостью ямы вызмеились длинные желтые стебли, ухватили за ноги одного из бандитов и поволокли. Произошло это так быстро, что дагестанец не успел даже вскрикнуть и скрылся за краем. Его соплеменники гортанно запричитали, бросились к яме и открыли шквальный огонь по тому, что пряталось там, расходуя последние патроны. Это им не помогло — стебли-щупальца поднялись еще раз и утащили второго. Тут уже стало не до клановой солидарности — уцелевшие дагестанцы предпочли ретироваться от аномальной могилы и, помогая себе прикладами и тумаками, погнали горстку пленников вперед. Тех осталось всего четверо — в суматохе схватки с подземным монстром очередной молодой ученый вдруг вышел из ступора, сорвался и побежал, петляя, как заяц. «Стой!» — хотел крикнуть Плюмбум, но слова застряли в пересохшей глотке. Аспирант с разбегу попал в сильный «трамплин» — его подбросило на высоту девятиэтажного дома, и, падая, он исчез за деревьями.
Четверо против троих — не так уж и плохо, но Виктор понимал, что преимущества на самом деле нет. У бандитов оставались пистолеты, ножи и умение убивать, у него — только вымотанная и напуганная команда задохликов. Впрочем, потери в рядах дагестанцев внушали надежду, что все еще может перемениться. Плюмбум начал пристальнее оглядываться вокруг. Раньше он не придавал значения аномалиям, которые лежали вне направления движения, но теперь сознательно искал их, надеясь использовать плохое знание Зоны, присущее всем бандитам. В итоге проморгал парочку «амеб», прятавшихся на пустоши за кладбищем — вокруг идущего впереди аспиранта вздулся кислотный купол. Молодой ученый закричал протяжно, но сумел выскочить из зоны действия аномалии — чтобы тут же попасть под удар ее товарки. Теперь он не смог удержаться на ногах, рухнул, задергался в конвульсиях, притих. Суммарное срабатывание двух «амеб» привело к взрывному эффекту — над аномалиями образовалось быстро расширяющееся кислотное облако, в один момент поглотившее оставшихся аспирантов и одного бандита. Уцелевшим пришлось быстро сдать назад, и некоторое время они зачарованно наблюдали, как под воздействием едкой кислоты груда тел на земле тает, превращаясь в плотный кровавый туман.
Бандиты начали ругаться на своем языке — громко и эмоционально. В конце концов старший укрепил авторитет, шагнув к молодому и отвесив ему затрещину. Тот заткнулся, но выглядел злым. Едва ворочая языком, Плюмбум сказал, что идти дальше бессмысленно, впереди еще много ловушек, а карта оказалась барахлом, надо возвращаться. Но старший был непреклонен: «Лету давай!» — и навел на сталкера пистолет. Виктор тяжко вздохнул и принялся разбрасывать гайки. Он уже задавался вопросом, почему бандиты проявляют такое упорство в достижении цели. Зачем шли ученые, было понятно: научное любопытство, «открытие века», «нобели-шнобели» — а этим-то что у Леты намазали? Когда остановились передохнуть, Плюмбум подсел к Ветрову и тихо спросил: «Что такое Лета?». Физик был погружен в себя и казалось, что не ответит. Но после длинной паузы все-таки сказал: «Естественный информационный накопитель». Плюмбум вскинулся: «Эту тарабарщину я слышал! Что там нужно бандитам?» И снова пришлось подождать ответа. «В Лету стекается информация, — сказал Ветров. — О Зоне, о ее самых тайных уголках, о всех, кто здесь когда-то бывал и еще только собирается побывать. Никто пока не может объяснить, как это происходит. Я собирался выяснить и объяснить. Ведь это просто — надо саму Лету спросить об этом… А что такое информация? Информация — это власть. К власти бандиты и рвутся, коллега… И лучше бы нам не дойти…»
Дагестанцы перекусили и покурили, после чего старший опять поднял пленников на ноги. По карте до головастика с припиской «ЛЕТА» оставалось меньше километра, но прямую дорогу к вожделенной цели перекрывал крестик «мясорубки» — возможно, самый опасный участок, ведь Плюмбум даже не подозревал о существовании аномалии с таким зловещим названием.
Понимал это и старший дагестанец. Он колебался, ведь и сталкер, и ученый представляли для него теперь большую ценность. И все-таки сделал выбор: вперед пойдет Ветров. Услышав о решении, физик вдруг счастливо улыбнулся, словно только что сбылась его самая сокровенная мечта. После чего, гордо выпрямившись, зашагал по пожухлой траве.
В месте, обозначенном на карте крестиком «мясорубки», они увидели лощину между холмами — там ржавела огромная бронированная машина, в которой Плюмбум без труда опознал «пожарный танк» ГПМ-54. Вершины холмов казались чистыми, и сталкер решил обойти «танк» справа. Он побросал в том направлении гайки, убедился, что летят они нормально, и велел Ветрову взбираться по склону. Плюмбум тогда еще не знал, что «мясорубки» селятся в старой технике, но сфера их действия находится не в месте залегания, а в десятке метров от него.