Лягушонок и Мистер Совершенство
Шрифт:
Ура! Только месяц мучений. Ура… Но радость совсем не чувствовалась, наоборот, хотелось реветь и голосить что есть мочи: «Димочка! Пожалуйста, не переезжай!» Я, конечно, не кричала, гордыня, перемешанная со страхом быть не принятой, не давала действовать столь импульсивно и жалко. Во мне всегда было слишком много гордыни.
В это последнее лето нашего совместного проживания Дима усиленно работал, днем в салоне связи менеджером, по вечерам еще, бывало, вагоны разгружал. А еще плавание, красивые девушки, друзья-товарищи. В связи с таким
– Доброе утро, Сэр Брюки Со Стрелками, собираешься на очередной трудовой подвиг?
Дима, даже не взглянув на меня, вскинул руку в приветственном жесте и продолжил жевать бутерброд, что-то выискивая в своем телефоне.
Я же на него во все глаза смотрела, а непонятные эмоции теснили грудь, приятно оседая жаром внизу живота.
– Дим, напомни мне, где ты работаешь? Точно телефоны продаешь? Гляди, клиенты задохнутся. В ванну невозможно зайти, так благоухает парфюмом, что с ног сшибает.
Насыпала в свою любимую чашку с изображенным на боку улыбающимся солнцем растворимого кофе, залила наполовину кипятком.
– Лягушонок, иди куда шла, не порти людям аппетит.
А взглядом так и не удостоил. Зря я с утра пораньше прыщи замазывала.
Ну и ладно, переживем. Полезла в холодильник за молоком.
– Прости, но когда у других аппетит портится, у меня поднимается.
– Правильно, поешь немного, замори червячка, а то тощая, как доска.
Что поделать, поправиться иногда бывает намного сложнее, чем похудеть. И лишь значительно позже я поняла, какой ценный подарок мне преподнесла природа в виде такой конституции тела. Я могу есть сколько угодно, что угодно, когда угодно, не боясь при этом поправиться.
– А на твоем месте, Мистер Парфюма Много Не Бывает, точнее, Сэр Сногсшибательная Вонючка, ой, блин, прости, Пахучка, я бы не увлекалась сильно едой… Мне кажется, ты склонен к полноте. – Не знаю, зачем сказала, я многое говорила, да и говорю до сих пор, не подумав, лишь бы последнее слово за мной осталось.
Ткнула сводного братца в плечо, палец будто острая иголка уколола.
– Это мышцы, – абсолютно спокойно ответил Дима и отхлебнул из кружки кофе. Конечно, его ведь не кололи иголки. – Не переживай за меня, Лягушонок, я знаю, как можно сжечь лишние калории.
В животе случился жаркий переворот, а перед глазами снова возникла картина, которую я увидела недавно на балконе дачи Ковалевых. Податливо изогнутое женское тело, жадные мужские руки сводного бога, мощные точки, сопровождаемые тихими завываниями и сдавленным уханьем.
– От такого сжигания калорий, Мистер Люблю Всех Девчонок Без Разбора, всякая зараза бывает, а еще дети случаются…
– Далеко не всех… Вот тут ты неправа, я очень привередлив, выбираю самых красивых. Но вообще, я плавание
Плавание, как же… Чуть не застонала, плавать у него тоже великолепно получалось. Я видела Диму в бассейне, и на речку, бывало, мы всей семьей выезжали. По морям тоже катались. Правда, последнее время сводный предпочитал барахтаться по волнам в компании друзей, а не семьи. Плавающий Дима – впечатляющее зрелище. Особенно когда он из воды выходил: высокий, плечистый, с блестящими каплями на загорелой коже, весь лучащийся здоровьем и животной притягательностью. Не только я, влюбленная дурочка, вся женская половина пляжа не могла оторвать от него взгляд.
– Гляди не переутомись, чемпион.
Димка бросил на меня хмурый взгляд.
– Что за мода рано с утра приставать с разными глупостями и портить настроение?
– Я могла бы и вечером портить, да ты слишком поздно домой приходишь.
Димка фыркнул смехом, подавился кофе, а я как заботливая сестренка со всей дури стукнула его по спине. Ладонь проткнула тысяча маленьких обжигающих иголок.
– Дети, вы опять ссоритесь?!
На кухню походкой вразвалочку вошла мама. Она сейчас напоминала большой грузный бочонок. Точно девочка родится, всю красоту мамину забрала эта беременность.
– Нет, мам, совсем не ссоримся… обычное наше состояние.
– Инн, скоро Дима переедет.
Сердце болезненно сжалось в груди.
– Скатертью дорожка. – А губы скривились в беспечной улыбке.
Когда мне больно, я всегда улыбаюсь, вот такой врожденный дефект мимических мышц.
– Заскучаешь же, не с кем будет цапаться.
– У меня скоро сестренка появится.
Мама завозилась у плиты, наливая себе чая.
– Она пока подрастет, пока говорить научиться, пока тебе начнет достойно отвечать…
– Не переживайте, я буду иногда заходить, новую сестренку понянчить, так что, Лягушонок, сможешь меня еще пожалить, а пока яда поднакопи.
Дима, весь такой внушительный и статный, встал со стула, приблизился, вызывая целую волну непонятных ощущений, быстро щелкнул меня по носу и пошел к раковине споласкивать чашку.
«Обещаешь?!» – хотелось спросить, заглядывая в синие глаза, чтобы точно удостовериться в правдивости его слов. Но разве божеству задают вопросы, можно только довольствоваться тем общением, которое тебе перепадает, даже если это щелчок по носу.
Сэр Идеальный сполоснул чашку, насухо вытер ее полотенцем и поставил в строго определенном месте, где вот уж столько лет стояла именно его чашка. Чертов педант. Мою же солнечную чашку можно было обнаружить в любом месте квартиры. Я не такая скучная и предсказуемая, как некоторые.
– До вечера…
– Дим, Инна не поедет сегодня с нами на дачу, у нее танцы и занятия с репетитором, присмотри за ней, пожалуйста.
– Мама, я не маленькая, – тут же недовольно зашипела я, – что за мной присматривать, тем более Мистер Зануда с утра до вечера занят.