Лю Яо: Возрождение клана Фуяо

Priest P?

Нянь Дада был ошеломлен манерами этого смертного.

— Остановиться ... Остановиться… Старший, я хочу здесь остановиться.

— Старший? — силач вскинул брови. — О, так ты все-таки заклинатель. Никогда не видел такого никудышного и жалкого заклинателя. Раскошеливайся и въезжай!

Нянь Дада не осмелился возразить и медленно вошел в дом.

У Восточного моря Нянь Дада прожил более двух месяцев. За это время темная энергия, окутавшая горы и реки, постепенно утихла и рассеялась.

Подъем по ста восьми

тысячам ступеней Башни отсутствия сожалений занял у двух заклинателей целых три месяца.

К концу пути оба юноши были сильно изранены. Увидев вершину, Чэн Цянь споткнулся и едва не рухнул на колени.

Это было слишком тяжело. Сияние Шуанжэня почти померкло, и юноше ужасно хотелось лечь и попросту скатиться отсюда. Он не мог не думать о том, как же этот подъем дался Тун Жу.

На платформе Башни отсутствия сожалений было пусто и тихо. Вдруг, шелест шагов Янь Чжэнмина внезапно прекратился.

— Что случилось? — устало спросил Чэн Цянь.

— Подойди сюда и увидишь, — отозвался Янь Чжэнмин.

На платформе виднелся перепачканный кровью след. Кровь давно порыжела, но камни надежно сохранили в себе этот отпечаток. За прошедшие сотни лет он даже не выцвел.

Лишь глядя на эту картину можно было представить себе, на что был похож Тун Жу, когда, наконец, ворвался сюда. Одной ногой он ступил на платформу, а другая все еще находилась на каменных ступенях. Он был сильно изранен.

Наверняка силы покинули его, и ему ничего не оставалось, кроме как опереться рукой на колено. Только в таком случае можно было оставить этот след.

Из последних сил он поднял голову, чтобы взглянуть на сияющий камень исполнения желаний, но, не казалось ли ему, что он видит перед собой лишь недосягаемую мечту?

У него не было никого, кто с мечом в руках защищал бы его. Всю дорогу он в одиночестве нес на себе эту тяжкую ношу несбыточных желаний, о которых некому было рассказать. Терзаемый внутренним демоном и совестью, он отвернулся от мира, оставив на камнях свой кровавый отпечаток.

Но теперь его потомки, даже зная о том, что он обезумел под гнетом своих эгоистичных желаний и принес в этот мир слишком много зла, попросту не могли его осудить.

В сердце платформы Башни отсутствия сожалений все еще виднелся след от камня исполнения желаний. Юноши на мгновение замерли, а потом в спешке потянулись за Пламенем ледяного сердца.

Камень исполнения желаний, казалось, обладал собственной душой. Когда руки обоих заклинателей коснулись его поверхности, он медленно опустился вниз и вернулся на прежнее место.

Потоки света внутри него на мгновение остановились, и клубившаяся вокруг темная энергия исчезла без следа.

На платформе Башни отсутствия сожалений было пусто, не было видно ни единого заклинания. Но именно эта пустота будила в человеческих сердцах надежды и амбиции. Однако,

оказываясь здесь, люди невольно успокаивались, возвращаясь к самой сути человеческой природы.

Это место находилось на высоте ста восьми тысяч ступеней, будто пережило сто восемь тысяч Небесных Бедствий.

Чэн Цянь слышал плач и крики, смех и рык. Но все они вскоре покинули его, исчезнув вдалеке. Казалось, что сон, в который он был погружен много сотен лет, наконец, подошел к концу. Его сердце наполнилось небывалым спокойствием, он вновь услышал небо и землю, услышал путь небес.

Ноги юноши онемели, и он пошатнулся. Повинуясь инстинктам, Чэн Цянь попросту лег на спину. Он лежал и слушал, как злые духи вокруг него постепенно успокаивались, и чувствовал, что у него совсем не осталось сил.

Янь Чжэнмин выглядел не лучше. Он какое-то время стоял рядом с ним, тяжело опираясь на Шуанжэнь.

— Когда Тун Жу загадал свое желание, он готов был пожертвовать миллионами разгневанных душ... Но что теперь? На что это похоже? — спросил Янь Чжэнмин.

Чэн Цянь закрыл глаза и едва слышно произнес:

— Но даже несмотря на это, камень так и не дал ему того, чего он так желал, верно?

Род клана Фуяо оборвался, а учитель Мучунь все равно погиб.

Один за другим люди продолжали покидать этот мир, и вокруг по-прежнему царил хаос…

До сих пор этому не было конца.

Беда, словно равнинный пожар, безжалостно катилась мимо, сжигая все дотла.

И в этой мертвой тишине, подрагивая на весеннем ветру, прорастали нежные молодые ростки.

«Весна на засохшем дереве» могла быть как началом, так и концом.

Янь Чжэнмин на мгновение замер.

— Когда вернемся, как будет время, отведи меня в Безмятежную долину. Я хочу повидать учителя и старшего наставника.

— Мне пойти и похвалиться перед ними твоими блистательными подвигами, старший брат? Тем, что за последние сто лет ты сумел предотвратить беду и возродить клан? — бездумно выпалил Чэн Цянь.

Янь Чжэнмин промолчал.

Как же неудобно, когда твой младший брат видит тебя насквозь.

Попытавшись скрыть смущение за вспышкой гнева, Янь Чжэнмин поднял ногу, намереваясь пнуть Чэн Цяня.

— От тебя требуется только показать дорогу! Просто показать дорогу, нечего нести такую чушь!

Жаль только, что их надежды на это путешествие так и не оправдались.

Два месяца спустя Янь Чжэнмин, с кусочком «слепого листа» во рту, изо всех сил стараясь скрыть свою жизненную энергию, дождался сумерек и вместе с Чэн Цянем пробрался в Безмятежную долину. Минуя здешних чудовищ, они без труда преодолели весь путь и, наконец, вышли к могиле Тун Жу.

Но кто мог знать, что лежавшие там кости в конце концов исчезнут.