Люба
Шрифт:
— Пусть будет Марина. Саша, у нее вес больше килограмма, это хорошие шансы. Все лекарства, все условия для ее жизни созданы. Нам остается только ждать и молиться.
Операция закончилась. Катерина подошла к мужчинам, постояла рядом и вышла.
— Спасибо, Катя, — прошептал Корецкий. И пошел вслед за ней.
Саша подошел к жене, вытер ей лицо, погладил по волосам. В операционной остались только анестезиолог и он. Сейчас они будут ее будить, потом переведут в реанимационную
Примерно через час Люба очнулась. Сначала она просто приоткрыла глаза, посмотрела на Сашу, попыталась взять его за руку, но тут же снова провалилась в сон. Она периодически приходила в себя, затем снова засыпала. Так продолжалось до утра.
Судорог не было, и ей позволили совсем проснуться.
— Саш, она жива? — тихо спросила Люба.
— Да, она в инкубаторе.
— Иди к ней, она совсем одна, потом придешь. Саша, она умирает?
— Нет, просто она очень маленькая. Мы сделаем все возможное, чтобы она жила.
— Не говори как врач, ты же отец, ты понимаешь, как все плохо.
— Люба, молись. Все будет хорошо.
— Саша, я не хотела, я не знала. Все произошло так быстро. Я даже не поняла, что случилось, я очнулась только здесь, живота нет, больно, лежит грелка со льдом. Саша, прости меня.
??????????????????????????— За что? За то, что ты живой человек? Люба, прекрати себя винить. Твое дело теперь выздоравливать. Ладно, если ты в порядке, я пойду к Марине.
— Ты ее так назвал? Почему?
— Не знаю, все произошло очень быстро, я не думал.
— Мне нравится это имя, главное, чтобы она жила.
Саша вошел в отделение недоношенных.
— Что, как она? — спросил он у дежурного врача.
— Пока стабильно, в весе теряет в пределах нормы, кормим через зонд.
Саша смотрел на дочь, и вдруг его прорвало. Он стал ей рассказывать, как он ее любит, как ждал, какие у него надежды, как она должна выглядеть, какой будет по характеру, как ее любит Люба, какой у нее замечательный старший брат…
Девочка пошевелилась, совсем чуть-чуть, а может, показалось.
Саша вернулся к Любе.
Прошла неделя. Люба сидела рядом с инкубатором и смотрела на дочь. В голову лезли всякие мысли, всякие воспоминания. Она вспомнила, как через месяц после защиты, когда Саша уже получил подтверждение ВАК, ему дали должность заместителя директора по лечебной работе и двух молоденьких аспиранток.
Аспирантки работали в приемном покое. Как-то Люба заполняла истории в ординаторской приемного и услышала их разговор.
— Боже мой, какой Александр Борисович красивый, я даже теряюсь,
— Интересно, он жене изменяет? От него все женщины без ума. Я бы что угодно отдала, только бы он меня заметил. И согласись, что другие думают так же.
— Да, ты права, все женщины, вне зависимости от возраста и положения, влюблены в Борисова.
Вдруг они переключились на Любу.
— Любовь Александровна, вот вы замужняя женщина, а с Борисовым провести ночь хотели бы?
Люба сначала растерялась от такого вопроса, но потом решила пошутить.
— С Борисовым? Скорее да, чем нет.
Девочки заинтересовались. В ординаторскую вошел Борисов. Люба, не дав ему что-либо произнести, вдруг спросила:
— Александр Борисович, вы не хотели бы провести со мной ночь?
— С вами, Любовь Александровна, хоть всю жизнь!
У аспиранток глаза повылезали из орбит.
— Александр Борисович, вы же женаты!
— Ничего, если несколько дней моя жена от меня отдохнет. Любовь Александровна, а не рвануть ли нам в Питер? Какой предпочитаете отель?
— Асторию, — не задумываясь, сказала Люба. — Люкс на неделю.
— Хорошо, закажу люкс. Пишите заявление на отпуск и решайте проблему с вашим мужем. Какая вы сегодня загадочная, доктор Корецкая.
Он улыбнулся, подмигнул и вышел. Девочки потеряли дар речи. Люба обещала показать им фотографии из поездки.
Она вошла в Сашин новый кабинет.
— Саш, это была шутка.
— Я понял, но люкс в Астории уже заказал, позвонил Вовке Тельману, он нас встретит, заберет на неделю Сережку и Валерку, организует им культурную программу, а мы с тобой будем только вдвоем. Считай, что это медовый месяц.
— Здорово, и Вовке нужно побыть с сыном. Он его уже полгода не видел.
И вот они поехали в Питер. Володя встретил их с радостью. Предложил пожить у него, ему сразу после переезда дали служебную квартиру. Но они отказались.
— Володя, не порть нам жизнь. Детей вернешь на вокзале перед отъездом, а про нас забудь. Если встретимся в музее, мы друг друга не знаем.
— Счастливо отдохнуть! — Володя взял за руки детей и ушел.
Целую неделю Саша с Любой были предоставлены сами себе, они гуляли по улицам старого Питера, ходили в музеи, много фотографировались, ели в ресторанах. А в номере творили, что хотели. Им никто не мешал, никого не было за стенкой. И не было никаких обязательств и никакой ответственности. Они просто отдыхали.