Люби меня
Шрифт:
Это было глупо.
За гранью глупости.
Но ради сохранения собственного рассудка я осталась. Как можно тише я подкралась к журнальному столику. Потянувшись под него, провела пальцами по нижней стороне. Моя паника усилилась, когда я провела рукой от одного конца столика к другому, не найдя своего пистолета. Быстро подойдя к телевизору, я обнаружила, что пистолет, который я спрятала там, также отсутствует. Мое сердце колотилось так сильно, что казалось, будто оно пытается вырваться из груди.
Ну и черт с ним.
Я
Стараясь не дышать, я сделала шаг назад к двери. Потом еще один. Еще несколько шагов, и я достигла бы ее.
Мою почти бесшумную попытку сбежать нарушил пронзительный звонок телефона в кармане. Я даже не подумала о том, чтобы поставить его на беззвучный режим. Какой в этом смысл? Я развернулась на пятках и рванула к двери.
Я не слышала и не чувствовала, что за мной кто-то гонится, пока хваталась за ручку двери. Открыв ее, я испытала облегчение. Так было до тех пор, пока шериф Макалистер не появился в поле зрения, преграждая путь к выходу.
— У тебя много оружия для девушки, которая еще учится в школе, — сказал он, делая шаг внутрь. Как и все разы, когда я видела его раньше, он был одет в свою накрахмаленную униформу.
У меня не было другого выбора, кроме как отступить назад, дальше в свою гостиную и дальше от шанса на безопасность. — Что вы делаете в моем доме?
У меня свело живот, когда он закрыл за собой входную дверь. Уголок его рта слегка приподнялся, он прошел через всю комнату к дивану и сел на него. Хищная уверенность, которую он излучал, заставила занервничать меня еще больше. — Я подумал, что мы можем поговорить об этом, — сказал шериф, кладя руку на спинку дивана.
Я сжала руки в кулаки. — Вы не хотите разговаривать. Вы здесь, чтобы снова угрожать мне.
— Учитывая, что ты не сняла обвинения с моей дочери, я полагаю, что не достаточно ясно объяснил, что с тобой произойдет…
— Ваша угроза была совершенно ясна, — оборвала я его. — Повесить меня на ближайшем дереве, не так ли? О, и вы вытащили из тюрьмы человека, который накачал меня наркотиками и пытался изнасиловать. Я знаю, что у вас есть власть и на что вы готовы пойти, чтобы защитить своих. Мое бездействие не объясняется наивностью.
— Тогда что же это?
— Вы такой же хулиган, как и ваша дочь. Или я должна сказать, что ваша дочь такая же, как вы. — Я стояла уверенно, отказываясь дать этому человеку удовольствие видеть меня запуганной.
Его рука, лежащая на спинке дивана, сжалась в кулак так, что побелели костяшки пальцев. — Я навел о тебе справки.
Я изо всех сил старалась сохранить невозмутимое выражение лица, в то время как паника сеяла хаос внутри меня.
— Я нашел твои школьные документы, свидетельство о рождении и твои предыдущие адреса. Что меня заинтриговало, так это отсутствие каких-либо социальных сетей. У какого подростка в наши дни нет Facebook? Я также не смог найти ни одной твоей фотографии, кроме той, что на твоих водительских правах в Аризоне. Разве ты не водила машину до переезда сюда?
— У меня были очень заботливые родители, — соврала я.
— Кстати, об этих родителях… они погибли в автокатастрофе?
— Есть какая-то причина, по которой вы рассказываете мне историю моей жизни? — Я уклонилась.
— В том-то и дело, что в твоей истории. Она слишком идеальна.
— Мы все должны где-то преуспевать, — съязвила я.
Он встал с дивана, а я бросилась к входной двери. Быстро повернув ручку, я открыла ее прежде, чем он успел подойти достаточно близко, чтобы дотронуться. Отказавшись подставлять ему спину, я вышла на крыльцо своего дома.
Шериф остановился на пороге и улыбнулся в камеру, направленную на входную дверь. — В тебе слишком много вещей, которые напрашиваются на вопросы, — сказал он, продолжая смотреть в камеру, а затем снова посмотрел на меня. — Если ты не снимешь обвинения, у меня может возникнуть соблазн копнуть еще глубже, чтобы выяснить причину.
Мужчина вышел из моего дома, и я повернулась в сторону, когда он проходил мимо меня. Я наблюдала за ним, пока он не перешел через дорогу к красному грузовику без опознавательных знаков. Только после того, как он уехал, я вернулась в дом.
И обнаружила, что моя спальня разгромлена. Мой матрас был перевернут и отброшен в сторону, ящики тумбочек и комода открыты, одежда и мое нижнее белье разбросаны по полу. Все шкафы в ванной были распахнуты. Со спальней для гостей обстояла та же ситуация. На двери в мою комнату паники была вмятина, как будто кто-то ударил в нее плечом, пытаясь выломать ее. Я зашла внутрь, но не было похоже, что он проник туда. Единственной комнатой, которая казалась нетронутой, являлась гостиная, и у меня было ощущение, что это было сделано специально. Это должно было дать мне ложное чувство безопасности, чтобы я оставалась в доме достаточно долго для того, чтобы он мог подрезать меня у входной двери.
Все шкафы на кухне тоже были открыты, и я обнаружила, что все оружие, которое было спрятано по всему дому, лежит рядами на кухонном острове.
Я ухватилась за край острова и уставилась на него, но на самом деле не видела, так как произошедшее доходило до меня. Это был еще один дом — еще одно место, в котором я должна была чувствовать себя в безопасности, — отнятый у меня. Нарушенный.
А если бы это был Мистер Икс?
Я так и знала.
Я. Так. И. Знала.
Неважно, сколько у меня было пистолетов и камер.
Не имело значения, куда я пойду.
Нигде не будет безопасно.
Я никогда не буду в безопасности.
Уверенность и смекалка, которые делали меня дочерью отца-адвоката, увядали. Теперь страх и паника брали верх, сокрушая и переполняя меня до такой степени, что я не могла дышать.
Моя грудь быстро поднималась и опускалась, но воздух, казалось, все еще не наполнял мои легкие. Сердце гулко стучало в ушах, когда я опустилась на пол. Такими темпами я скоро потеряю сознание, если не найду способ дышать.