Люби меня

Ростек Эшли Н.

С тяжелым вздохом я отложила нож. В глазах все расплывалось, и мне не хотелось отрубить себе палец. Мой взгляд перешел на потолок в попытке вернуть себе самообладание. — Я могу выбрать, злиться ли мне прямо сейчас и обижаться, или я могу отбросить эти чувства в сторону и понять, что Логан потерялся в своем горе. Я знала, что он страдает. Я просто… я просто не знала, насколько сильно, до сегодняшнего дня.

— Горе не оправдывает причинение боли другим, — сказал он. — И тебе позволено чувствовать себя обиженной из-за него, потому что он будет причинять тебе боль

снова и снова, и каждый раз он будет оправдывать это.

— Потому что он отчаянно хочет вернуться к охоте на Мистера Икс.

Килан кивнул. — Ты имеешь право достичь того момента, когда с тебя хватит, и больше не терпеть. Но когда ты достигнешь этого момента, зависит только от тебя.

Я фыркнула. — Я не могу отказаться от него.

— Объяснить ему, что тебе надоело страдать от него, — это не значит отказаться от него.

— А что если он не будет уважать это? — спросила я.

Мужчина грустно посмотрел на меня. — Я не знаю. Но что бы ни случилось, тебе не придется сталкиваться с этим в одиночку.

Я кивнула.

— Что ты готовишь? — спросил он.

Я рассказала ему, что планировала сделать для него, чтобы немного облегчить жизнь, пока он выздоравливает.

— Так это все для меня?

Повернувшись к нему спиной, я начала добавлять ингредиенты в кастрюлю. — Разве это не то, что ты делаешь для того, кого любишь? Находишься рядом с ними или, в данном случае, предлагаешь утешение наилучшим известным тебе способом в трудную минуту?

Я услышала, как отодвигается его стул, прежде чем почувствовала его присутствие позади себя. Обхватив меня за талию, Килан повернул меня лицом к себе и прижал к своей груди. Его глаза не отрывались от моих. — Ты любишь меня?

Я громко сглотнула, изо всех сил пытаясь найти в себе мужество. — Да.

Он одарил меня самой счастливой улыбкой, прежде чем наклониться и поцеловать меня. Это был такой любящий поцелуй. Неторопливый, что гарантировало, что каждый его момент будет запечатлен в моей памяти. Ощущение его губ, его вкус, то, как он держал меня.

Его рука спустилась с моей талии вниз, под попу, прежде чем приподнять меня. Когда он начал выносить меня из кухни, я поняла, что он не должен был этого делать, и оторвала свой рот от его рта. — Килан! Опусти меня на землю. — Несмотря на то, что он нес меня своей неповрежденной рукой, у него все еще было сотрясение мозга, и я не хотела, чтобы он напрягался, поднимая меня.

— Я в порядке, — утверждал он, пока вел нас в столовую.

— Положи меня, — твердо сказала я.

Вздохнув, Килан выдвинул стул из-за стола, развернул его и сел так, чтобы я сидела верхом у него на коленях. Его руки блуждали вверх и вниз по моей спине, прежде чем остановиться на бедрах. — Я планировал отвести тебя в свою комнату, где собирался заняться с тобой любовью, но, видя тебя такой… — Он покачивал мои бедра руками, прижимая меня к своему уже твердому члену. — Я бы предпочел, чтобы ты прокатилась на мне на этом стуле.

Я обвила руками его шею и прильнула к его губам. — О, правда?

Его пальцы зацепились за нижнюю часть моего топа. Я помогла ему снять его, подняв руки. Он бросил ненужную вещь на пол в столовой, и лифчик последовал за ней.

Килан прижался губами к впадинке моего горла и лизнул, спускаясь к вершине одной из моих грудей. Там его зубы вступили в игру, слегка прикусывая, пока он пробирался к моему соску. Когда он достиг цели, его язык прошелся по затвердевшему кончику, заставив меня вздрогнуть, а затем втянул его в рот.

— Я уже говорил тебе, как сильно люблю твою грудь? — спросил он, обхватывая ладонью другую мою грудь.

Проведя пальцами по его волосам, я рассмеялась. — Думаю, да. Но если ты хочешь сказать мне об этом снова, я вся внимание.

Мужчина потянул зубами мой сосок, заставив меня зашипеть и выгнуть спину. Его язык слизнул жжение, а затем он отстранился, его рука заняла место рта. Он взвесил мои тяжелые на ощупь груди в своих руках, прежде чем сдвинуть их вместе. — Они мне так нравятся, что однажды, надеюсь, ты позволишь мне их трахнуть.

Борясь с улыбкой, я ответила: — Звучит грязно.

Он одарил меня грязной ухмылкой. — О, малышка, я планирую устроить беспорядок во всем этом.

Я положила свои руки поверх его. — Неужели моя грудь — единственное, что ты любишь?

Килан схватил мои руки и поднес одну ко рту, после чего оставил поцелуй на моей ладони. — Я люблю твои руки. Особенно когда они обхватывают мой…

Фыркнув, я отдернула руку от его рта. — Грязный мальчик Стоун.

Его ухмылка расширилась, он снова взял мою руку, поднес мое запястье ко рту и прижался губами к покрытой шрамами плоти. — Я люблю это, — сказал он, затем поднес мое второе запястье со шрамом к своему рту, целуя меня и там тоже. — Я люблю это. — Он прошелся по внутренней стороне моего предплечья, прямо по длинному, неровному шраму, который шел от сгиба локтя вниз к запястью, а затем поцеловал меня там, и я вздрогнула от неожиданности. — Я люблю это, — повторил он, и мне пришлось моргнуть, чтобы унять жжение в глазах.

Килан оставлял поцелуи у меня на плече, ключице, шее, каждой щеке и носу, каждый раз говоря: «Я люблю это». Последнее место, которое он отметил, было над моим сердцем. — Это я люблю больше всего, — сказал он, отстраняясь, чтобы встретиться со мной взглядом. — Я люблю тебя всю, Шайлох.

Я сидела там, не в силах вымолвить ни слова, потому что изо всех сил старалась не расплакаться.

Он погладил меня по щеке. — Что случилось?

— Я не хочу плакать топлесс, — выдавила я дрожащим голосом.

Смех наполнил его глаза. — Мы бы этого не хотели.

— Не смейся, — сказала я. — Ты должен выглядеть сексуально топлесс, а не как развалина.

Килан фыркнул.

— Килан, — укорила я.

Он закрыл глаза и прочистил горло. — Я не смеюсь.

— Нет, смеешься, — сказала я, и мои плечи непроизвольно затряслись.

Его глаза распахнулись. — Если я не могу смеяться, то и ты не можешь.

— Я не смеялась.

— Я почувствовал, как ты смеешься.

Я прикусила губу, но, уставившись на него, не выдержала и залилась смехом.