Любимая игрушка Зверя
Шрифт:
– Простите, – говорю тихо, отставляю в сторону бокал. – Я не употребляю алкоголь.
– Молодец, – уголки его рта дергаются вверх, обнажают хищные клыки. – Но сегодня лучше выпить.
– Почему? – интересуюсь чуть слышно.
– Бой помнишь? – на красивых губах играет леденящая душу ухмылка. – Трахаюсь тоже жестко. Люблю, чтобы баба подо мной выла и орала, ноги сдвинуть не могла. Выдираю девок до судорог, сперва от дикой боли вопят, потом умоляют еще сильнее выдрать.
– Ох, – единственное, что способна произнести.
Отшатываюсь и в спинку стула
– Шучу, – насмешливо скалится Зверюга, не выпускает из-под прицела зеленых глаз, будто на цепи пылающим взглядом держит. – В сексе мне по кайфу нежность. Раздвигаю девчонке бедра, забрасываю ноги на плечи, вылизываю так, чтобы поплыла, прямо в рот потекла.
– Все, прошу, – произношу глухо. – Прекратите.
Хватаю бокал и осушаю до дна за несколько жадных глотков. Спохватываюсь, когда вино бьет по вискам и зал ресторана слегка покачивается перед глазами.
Проклятье. Что вытворяю? Для чего пью?
– В чем проблема? – следует издевательский вопрос. – Начинаешь заводиться?
Горячие пальцы обхватывают запястье. Враз пропускают сквозь тело электрический ток. Пустой бокал выскальзывает, катится по столу и падает на пол.
Звон битого стекла. Дурная, очень дурная примета.
Глава 14
Люди часто фантазируют о сексе. Представляют то, что вряд ли бы осмелились попробовать в реальности. В мечтах возможно все. Даже самые развратные и безумные эксперименты. Грани размыты, запреты стерты.
Никто не осудит, не прочтет ваши мысли. Воображение ничем не ограничено. Ты имеешь право на очень многое.
Признаюсь, я никогда этим правом не пользовалась. Моя сексуальная жизнь оставалась одинаково спокойной – что в мыслях, что в реальности. И ничего другого я не желала.
Каждому свое, верно?
И вдруг все меняется. В секунду. Моя идеально выстроенная картина мира взрывается, раскалывается на тысячи осколков и отправляется к черту.
Я вижу все, о чем говорит Зверь. Живо. Ярко. Четко. Будто пока он смотрит в мои глаза, все это уже происходит.
А когда его пальцы заключают мое запястье в капкан, пульс и вовсе сходит с ума. Толчки крови бьют по вискам, оглушают. И даже тревожный звон разбившегося бокала никак не помогает протрезветь, очнуться и сбросить цепкие путы кипучего наваждения.
У меня впечатление, точно я уже под ним. Под горячим и сильным телом. В безграничной власти голодного и похотливого Зверя. Вою и ору, как безумная, царапаю широкую спину ногтями, извиваюсь под грудой железных мускулов, обнимаю его крепкие ноги своими бедрами, льну плотнее, выгибаюсь и покорно отвечаю на жесткие толчки.
Я ощущаю губительную тяжесть, жар горящей плоти, невыносимую твердость стальных мышц. Как будто он уже раскладывает меня перед собой, сдирает одежду и наваливается сверху. Берет рваными одержимыми толчками, грубым рывком погружается до предела.
Я должна прекратить это. Сейчас. Немедленно. Избавиться от морока и предательского оцепенения. Я должна…
Зверь поднимается и сокращает расстояние между нами за считанные мгновения. Приближается вплотную. Подхватывает меня и усаживает на стол, оказывается между моими разведенными бедрами. Как тогда. После бойни на ринге. Однако теперь еще страшнее. Пугает не он, а моя дикая и совершенно ненормальная реакция.
Не успеваю ни вскрикнуть, ни дернуться. Горячие пальцы ловко ныряют под оба моих свитера, пробираются под бюстгальтер и сжимают грудь, заставляя содрогнуться.
– Нет, – сдавленно бормочу я. – Пожалуйста, нет.
– Нет? – скалится хищник.
Отстраняется, но только частично. Убирает лишь одну руку, второй продолжает нагло орудовать под свитерами, опять принуждает содрогаться.
Боже. Миша за все годы брака так меня не трогал, да и трогать особо нечего. Грудь маленькая, даже после рождения детей размер не прибавился. Все скромно. Но этот чудовищный мужчина умудряется задевать тайные точки, пробуждает во моем теле порочные токи, растравляет жажду наслаждения.
– Такая пугливая, – заключает, буравя меня взглядом.
– От-пусти, – задыхаюсь.
– Зря дергаешься, – произносит хрипло. – Моя женщина всегда под защитой. Никто не рискнет ей вред причинить.
Накрывает мой рот большим пальцем, поглаживает губы. И я помимо воли издаю гортанный стон, вспыхиваю от стыда за свою собственную распущенность.
Я же замужняя женщина. Я за всю жизнь единственного мужчину познала.
Что происходит? Что со мной творится?
Всхлипываю. А он вдруг резко прекращает терзать мою грудь. Длинные пальцы проскальзывают по ребрам, как по клавишам музыкального инструмента. Ловко, осторожно, нежно. От такого громилы подобной ласки не ждешь.
Моя кожа становится гусиной. Не могу контролировать природные рефлексы. Краткий миг – его рука проникает за пояс джинсов, не расстегивая, сдвигает нижнее белье и накрывает лоно.
Мои глаза округляются. Крик забивается в горле. Зверь зажимает мне рот, запрещая вопить.
– Тебе нравится принимать член в глотку? – спрашивает он, начиная невыносимо медленно ласкать меня в самом чувствительном месте.
Нет, нет, нет. Бешено мотаю головой. Протестую.
Пошлый вопрос обжигает и повергает в состояние глубокого шока.
Он что… Он правда собирается…?
Даже мысль не решаюсь додуматьдо конца.
Слезы наворачиваются на глаза.
– Я не заставлю тебя отсасывать, – шепчет на ухо, медленно обводит языком, прикусывает мочку. – Если только сама не захочешь опуститься передо мной на колени.
Не захочу. Никогда. Нет!
Цепляюсь в его руку, пытаюсь отодвинуть от себя. Но он никак не реагирует на это сопротивление. Не отпускает. Терпит молча, даже когда до крови царапаю. А потом проталкивает пальцы вглубь моего тела, вынуждая захлебнуться сдавленным криком. Задрожать и сдаться, покорно обмякнуть в безжалостной хватке. Рот надежно зажат, вопить бесполезно. Лоно подвергается самому настоящему штурму.