Любимая, останься
Шрифт:
Тяжелая кованая дверь отворилась сама. Провожатый потянул Марту за собой. Она еле поспевала. Взгляд блуждал по безликим стенам узких коридоров. А где же фрески, изваяния? Где величественные залы? Если это и храм, то, видимо, служебная его часть.
«Экскурсия» длилась совсем недолго. Вскоре Марту завели в небольшую темную комнатушку. Источником света здесь служила необычной каплеобразной формы тусклая лампа, которая стояла на деревянном столе. За столом никого не было. Но Марта ощутила, что в дальнем плохо освещенном углу комнаты кто-то есть. Впервые, с того момента, как очнулась, она испытала страх.
– Ваша Светлость, – провожатый обратился в темноту дальнего угла, – это она.
Ну вот, интуиция не подвела. В комнате действительно кто-то есть.
– Ты уверен? – откликнулась темнота низким спокойным мужским голосом.
Странно, но что-то в Марте отозвалось на этот голос. Она не видела, кому он принадлежит, но тембр показался ей смутно знакомым.
– Уверен, Ваша Светлость. Она точно из этих. Я подкараулил ее в Остенских болотах. Она собирала змеиный мох.
– Этого мало. Есть что-то еще?
– Да, Ваша Светлость. Она помечена. Вот, – Бабай взял руку Марты и бесцеремонно закатал рукав ее блузы, обнажив предплечье. На нежной коже тыльной стороны локтя Марта увидела припухший красноватый зигзагообразный шрам. Похоже, свежий. У нее никогда такого не было. Когда и где она успела так пораниться? Марта совершенно не помнила.
– Хорошо. Ступай, – повелели Бабаю из темноты. – Свою награду получишь, как только я окончательно удостоверюсь, что это она.
Бабай выскользнул из комнаты, оставив Марту наедине с неизвестностью.
– Как тебя зовут? – в шевельнувшейся тени Марта распознала силуэт мужчины. Высокий, мощный, широкоплечий.
Жаль, что таинственный собеседник так пока и оставался в дальней темной части комнаты. Ей хотелось бы взглянуть в лицо. Может, она знает этого человека. Почему его голос навевает странные ощущения? Неясные смутные – непонятно даже, приятные или, наоборот, пугающие. Опасаться Марте, бежать от него сломя голову, или, напротив, искать у него помощи?
– Мое имя Марта, Ваша Светлость.
«Ваша Светлость» она добавила чисто интуитивно. Бабай именно так обращался к собеседнику. И Марта решила на всякий пожарный случай последовать его примеру.
– Что ты делала в Остенских болотах? Действительно собирала змеиный мох?
Спросил бы что-нибудь полегче. Марта понятия не имела, что такое Остенские болота и на кой ей змеиный мох. Она знала сейчас про себя только то, что она Марта, ей двадцать, она учится в юридическом. Но все ее воспоминания были какими-то размазанными, расплывчатыми, нечеткими. Будто все, что обрывками всплывало в памяти, случилось довольно давно – где-то там, в другой жизни. А после этого еще много чего успело произойти, но все, что произошло уже здесь, в новой жизни, было покрыто еще большим туманом. У Марты была догадка, почему в ее голове такая каша – ее чем-то опоили. Ей бы выспаться – и все прояснится.
– Я не помню, Ваша Светлость, – выдала она чистосердечное
Тень снова шевельнулась – двинулась в сторону Марты, и теперь, наконец-то, она смогла получше рассмотреть своего собеседника. У него светло-каштановые волосы, короткие жесткие – такие бывают у упрямцев, умный уверенный взгляд. Глаза в тусклом свете лампы кажутся темными, грозовыми, но не исключено, что в солнечный день они становятся серыми, или даже синими. В чертах его лица застыла мужественность, основательность, и даже какая-то фундаментальность. И только губы, не улыбающиеся, но и не сжатые в узкую презрительную полоску, выдавали, что этот человек умеет быть не только суровым.
Красивый мужчина... и совершенно незнакомый. Марте не удалось его вспомнить.
Хоть в голосе и проскакивали знакомые будоражащие нотки, но это лицо она видела впервые.
– Не помнишь, что делала на болотах? – переспросил он, остановившись в шаге от нее.
– Нет, Ваша Светлость, – Марта без страха взглянула в его глаза. Хм, а ведь они действительно синие. Но их нельзя было сравнить с безбрежным безмятежным небом. Ой, нет. Там до безмятежности далеко. Этому мужчине больше подошло бы обращение не Светлость, а Мрачность. Чем-то он озадачен, что-то его тяготит и тревожит.
– Догадываюсь, почему не помнишь, – его взгляд отпустил глаза Марты и скользнул выше, упершись в ее лоб.
Ей стало немного не по себе. Что он там, у нее на лбу, разглядел такого особенного? Рука Марты сама потянулась к голове и тут же нащупала тонкий эластичный обруч. Настолько мягкий, что до этого момента она даже и не ощущала его. Неужели дело действительно в этой чертовой штуковине и, если ее снять, в голове сразу же прояснится? Марта попыталась немедленно избавиться от обруча, но не тут-то было – он словно приклеился к коже. Не получалось не то что снять, а хотя бы на миллиметр сдвинуть его или повернуть. Но как-то же Бабай избавил Марту от похожей штуковины, которая обхватывала щиколотку?
– Помогите, Ваша Светлость, – Марте не удалось скрыть ноток возмущения.
Если он считает, что именно обруч туманит ей голову, почему не снимет его. Чутье подсказывало, что он знает, как это сделать.
– Не нужно, – мужская рука мягко, но уверено пресекла безуспешные попытки избавиться от обруча. – Пусть пока будет. Так безопаснее. Тебя разыскивает тайная канцелярия Его Величества. А Сталовы Путы собьют их со следа.
Сталовы Путы? Так называются эти ножные браслеты, которые сковывают тело, и обруч на голове, который сковывает мысли?
– Как только мы отъедем на безопасное расстояние, я сниму их с тебя.
Звучало, конечно, обнадеживающе, но вообще-то, по правде сказать, с каждым словом Его Светлости мысли Марты становились все более запутанными. Почему ее разыскивает тайная канцелярия короля? Что она натворила? И почему Светлость взялся защитить ее от королевских ищеек? Ведь не просто так? Что-то этому мрачному красавцу от Марты нужно. Может, преследование тайной канцелярии – это еще цветочки по сравнению с тем, что готовит для Марты Его Светлость? Эх, как трудно что-то понять, когда в голове туман и почти ничего не помнишь о последних месяцах жизни.