Любимый паж Его Величества или Как достать дракона?
Шрифт:
– А ты-то похоже неграмотный? – бросает.
Понимаю, что в сложившихся обстоятельствах, самое верное будет согласиться. Ведь местной грамоты я точно не знаю:
– Мгм, – отзываюсь, продолжая вглядываться в туман.
– И как это понимать? – в его голосе снова слышится угроза, которая уже кажется совершенно обыденной, поэтому я не реагирую.
Однако в мою куртку, – я уже даже утомилась вздрагивать каждый раз, – снова вцепляются огромные ручищи. Закатываю глаза:
– Ну что еще, нестабильный дед мороз? – фыркаю ему в лицо.
У меня перед лицом
Все тот же гном в красной шапке. И тот же крокодил с крыльями, что держит за руку гнома. Только вот я сразу-то и не заметила, что во второй руке у гнома пестрая палочка, смутно напоминающая ручку, что Морозко величает артефактом.
Ладно про шапку мама Вера рассказала, но откуда Манюня про ручку узнала?
Она у нас сказочница такая. Сны ей красочные снятся, а она их потом еще дофантазирует, и всем рассказывает. Про принцесс и драконов, про магию и волшебных созданий.
Может я конечно накручиваю. Мало ли что под этой палочкой задумывалось неуемной детской фантазией. Но парочка стоит посреди леса, которому при первом рассмотрении я не придала значения, а перед ними, очевидно, ползает змеюка. Шестиглазая…
У меня перед глазами проплывает моя бывшая реальность, в которой Манюня не раз мне залепляла какие-то на удивление взрослые для пятилетки вещи:
– Будешь ты жить! – однажды бодро оповестила она меня. – Только не здесь. В другом мире!
А тогда еще грустно усмехнулась, посчитав, что это на нее так подействовала сказка мамы Веры о жизни и смерти, которую она всем «своим» детям рассказывает, кто потерял родителей.
Манюнька у нас пророк что ли получается?!
Пытаюсь наспех припомнить хоть одну ее сказку, но мне не дает собраться с мыслями рука, что снова грубо встряхивает меня за грудки:
– Кто тебе этот план нарисовал? Отвечай!
Вздыхаю:
– Да чего ж вы подозрительный такой? Говорю же: маленькая девочка, Манюня ее зовут! – отвечаю честно.
– Как ты тогда на болотах оказался? Да еще и с этой странной магией?! – кивает на телефон, что я все еще сжимаю в руке.
– Случайно забрел! – тоже отчасти правда.
– Ни один идиот не ходит мимо болот случайно! Даже такой, как ты!
– А вот с оскорблениями, я бы вас попросилааа…ааа вы же вроде сказали, что тут ни один идиот не ходит? Тогда кто эти ид… люди?
– Думаешь, я дважды поведусь на эту уловку?! – грохочет. – Говори правду, пока твой лживый язык не рассыпался!
Чувствую, как язык мой и правда начинает холодеть, будто льдом покрываясь. Вот черт.
Конечно он больше не поведется. И очень зря. Потому что в этот раз я не соврала…
Глава 9. И кому бы еще стоило рот не раскрывать
Чувствую себя сейчас тем мальчиком-пастухом из басни, который кричал «Волк!».
Эх, кажись волки пришли, только теперь мне уже никто не верит. А доказать ему я не могу, потому что язык совсем занемел от обледенения.
Только и могу хлопать глазами, глядя на троицу в белых накидках с глубокими капюшонами,
– Асане не лжет, – уверенно звучит скрипучий женский голос из правого капюшона.
Глаза Морозко делаются круглыми, как блюдца, когда он осознает, что это не я выдала эту странную фразу.
– Черт бы их побрал, – ворчит себе под нос великан, ослабляя хватку. – Только этих тут не хватало.
Чувствую, что язык начинает понемногу отходить:
– Кого? – выдавливаю, уже заведомо начиная опасаться пришлых.
– Туманники, – выразительно приподнимая брови, шипит Морозко, будто это слово должно было мне все объяснить. – Ну, Брамосы же!
Его новая попытка мне ничего не дала, и очевидно он это понял, поэтому устало отмахивается:
– Просто, не вздумай врать хотя бы при них, иначе нам обоим крышка!
– Посему? – лепечу занемевшим языком, догадываясь, что этот верзила неспроста напрягся при появлении белых капюшонов.
Морозко подается ближе ко мне и быстро шепчет:
– Вся эта туманная завеса их рук дело, потому я и не в силах ее укротить. Это не самый обычный туман. Когда ты его вдыхаешь, он проникает в твое тело, позволяя Брамосам буквально видеть тебя насквозь. И больше всего они не любят ложь, – тут он делает многозначительную паузу, будто мне сейчас должно стать стыдно. – Соврешь, и туман в твоем теле превратиться в едкий дым. А за компанию и в моем тоже. Так что будь другом, постарайся при них рот не открывать, – к моему удивлению все же объясняется и почти вежливо просит Морозко. – Иначе мне придется приморозить твой язык обратно.
Те удушат, этот приморозит… А я уж удивилась, что в этом обращении он обошелся без угроз. Поторопилась, видать.
Выдавливаю язвительную улыбочку:
– Не находите, что мужчинам негоже трогать языки друг друга, пусть даже и магией?
Стрельнув в меня убийственным взглядом, Морозко наконец отпускает меня и поворачивается к нашим незваным гостям:
– Брамосы, какой сюрприз! – похоже, старается звучать приветливо, но выходит чертовски ненатурально. – Какими судьбами?
– Тебе прекрасно известно, сын Вифария, что мы на своей земле, – подает голос средний капюшон, что очевидно тоже оказывается женщиной. – Почивший король сам ее нам отдал.
Вижу, как у великана почему-то сжимаются кулаки:
– Известно, – соглашается он, однако звук будто сквозь зубы сочится. – Так почему же вы дали столь благородному королю умереть на вашей земле?
– Тебе ли не знать, что нам принадлежит лишь лес. Мы не ступаем на болота.
– Не ступаете, зато силы для всего этого представления вдоволь черпаете с болот! – он размахивает руками, разгоняя вокруг себя туман, что снова норовит его облепить. – Зачем вы тогда предупредили меня о предстоящей гибели короля на болотах? Знали ведь, что я помчусь его спасать! Хотели заточить меня в мраморном склепе на эти чертовы двадцать лет? Или сколько там времени прошло? Я со счета сбился!