Любить и не страдать. Когда страдание становится образом жизни
Шрифт:
Мы поменяли школы и круг общения, не могли общаться с любимыми родственниками, так как мама, находясь в тяжелой депрессии после смерти отца, вступила в секту и оборвала все контакты. Она умирала у нас на руках, совсем не могла о нас заботиться и полностью запустила квартиру и троих детей. Старшей сестре пришлось повзрослеть очень рано, для нее это было огромным стрессом. Окружающие жалели, называли сильными. Родственники пытались помочь, но мама, даже умирая, была против. Мою жизнь эта ситуация полностью изменила. Была обида на нее за то, что лишила детства. Но одновременно с этим я научилась брать ответственность за свою жизнь на себя. Я отрефлексировала и проработала эту психотравму и поняла, что она дала мне больше, чем забрала. Сказались возраст и несильная
Помню, как втроем несли маму в подъезд, когда она, уже совсем без сил, упала на снег во дворе. Уже 13 лет эта картинка в голове. Помню, как сестра убирала рвоту и желчь, потому что у мамы уже не было сил. Помню, как мама дала сестре наказ, чтобы она была сильной, ведь у нее на руках остаются двое детей. Не представляю, как сестре было тяжело. Парентификация, одним словом. Мама буквально вынудила нас стать родителями для нее. Она ушла и оставила троих детей с клеймом «сирота» на всю жизнь. Рада, что она не осталась в моих глазах святой мученицей. Еще ребенком могла обижаться, ругаться и ненавидеть ее, чтобы в конечном итоге сепарироваться, вырасти и стать самой себе самой любящей мамой. К сожалению, такого не произошло с сестрой. Она очень любит маму, которой нет уже 13 лет. У меня к маме нейтральное отношение, я благодарна ей за жизнь и за то, что на 50 % я и есть моя мама. Мой психолог привела меня к мысли, что я, ненавидя маму, ненавидела половину себя.
То же и с братом. Он младший и сейчас практически не помнит маму, так как после ее смерти нас воспитывали бабушка и дедушка. Они подарили нам любовь и смогли исцелить наши раны. Я постаралась взять от этой ситуации максимум. Сейчас я классная! Юля, 21 год
Очень часто в ситуации, когда умирает один из родителей, второй родитель замыкается в своем горе и не замечает того, что происходит с ребенком. Ему никто не помогает справиться с горем и прожить свои чувства. Часто эта потеря из раннего детства оставляет рану, которая не заживает всю жизнь.
В детстве мы с братом потеряли отца, никто не помогал справиться с утратой, так как это у мамы было горе, а у нас – нет. Конкретно на меня это повлияло так, что я боюсь, что мой партнер умрет. Сейчас мне лишь бы пообижаться, часто занимаюсь самобичеванием (особенно сказывается на работе), боюсь денег и называть стоимость своих услуг, стараюсь нравиться всем, у меня повышенная тревожность, неуверенность. Елена, 31 год
У меня умерли родители. Мама – когда мне было 8 лет, папа – когда мне было уже шестнадцать. Никто не помогал именно в эмоциональном плане. Наоборот, бабушка запугивала историями про грешников, которые мучаются в аду (думаю, она даже не представляла, что все, что говорит о мертвых, я перевожу на историю с моей мамой). Или историями про мертвецов. Я тогда жутко боялась даже одного этого слова. Думаю, никто не знал, как надо поддерживать. Все тщательно избегали этой темы. Говорить об умерших было не принято.
У меня не было чувства безопасности и доверия. Я определенно вижу в себе мазохистические черты: как я общаюсь с мужем в острых ситуациях, как жалею себя и боюсь брать ответственность. Еще я укрепилась в нежелании иметь детей. Нас было шестеро у родителей. Мама воспитывала (и сильно болела), папа работал. Когда мамы не стало, папа продолжил работать. То, что мы потеряли с мамой, никак не восполнялось. И папе было тяжело. Поэтому страшно иметь детей, ведь я не могу гарантировать, что у них всегда будут оба родителя, чтоб дать им все. Люба, 34 года
Я потеряла маму в 14, а через 4 года – старшего брата, которому было всего двадцать два. Мама очень болела перед смертью, и ее уход был предсказуем, а брат разбился в аварии, это было шоком. Он был опорой для нас с сестрами (нас 4 сестры, я старшая). Не было людей рядом в тот момент, которые бы помогли пережить утрату, зато было много обязательств, я стала вместо мамы в 14, а в 18 уже жила отдельно в общежитии и училась в институте. И сейчас понимаю, что просто убегала в быт тогда и в учебу в обоих случаях. Это прослеживается и сейчас в моей жизни, мне 29, а я при сложностях в личных отношениях сбегаю в работу, чтоб не раниться о чувства. Поэтому я думаю, что эти потери мной все же не пережиты и имеют влияние на меня в настоящем. Но я очень часто чувствую себя одинокой, хотя фактически всегда нахожусь преимущественно в окружении людей. Хочется поддержки извне. На похороны мамы я осознанно не пошла, не хотела видеть ее мертвой, мне долго потом казалось, что она просто уехала куда-то далеко. Я часто все делаю из позиции «надо», не умею слышать свои «хочу». Установка – все в жизни должно быть через сложности, просто ничего не бывает. Нельзя просто счастливо жить и делать то, что нравится. Училась там, где «надо» было, чтоб зарабатывать. Работала тоже по специальности, тупо из-за денег, даже добилась карьерных успехов, несмотря на то, что эта работа меня убивала и я насильно туда себя тащила каждый день. Уволилась 3 месяца назад, сейчас ищу себя, но периодически тянет вернуться в привычную среду, несмотря на то, что там было плохо и морально, и в конце даже физически. Психосоматика начала проявляться, это и послужило основным толчком наконец-то уйти оттуда. Но сейчас отслеживаю, что хочется, чтобы кто-то взял ответственность за меня и мою жизнь. Понимаю, что это нездоровая позиция, пытаюсь как-то себя взращивать. Целый день могла не есть, не ходить в туалет, пока не завершу работу. Маргарита, 29 лет
Глава 6. Жертвенное материнство
В нашей культуре до сих пор чуть ли не самой главной добродетелью материнства является жертвенность. Наверняка вы слышали фразу: «Материнство – это прежде всего жертвенность, не каждый на нее способен». Материнская жертвенность многолика и разнообразна. И часто она настолько привычна, что и жертвенностью-то не воспринимается. Кажется, что так правильно и так должно быть.
• Это сидение во время грудного вскармливания на жесткой диете – вода и гречка, которая нигде в мире, кроме нашей страны, не практикуется.
• Отсутствие помощи с ребенком, когда «все сама» и «идеально».
• Это тяжелые роды с применением акушерской агрессии.
• Это бесконечные бессонные ночи с ребенком и при этом необращение за помощью к специалистам, которые могут помочь разобраться в причинах и наладить этот процесс.
• Жизнь под девизом: «Все лучшее – детям», а себе – ничего.
• Это пожертвовать своей карьерой, так и не окончить институт, продолжать жить с нелюбимым человеком – и все это ради ребенка. От своих подписчиков я получала огромное количество сообщений, когда мама продолжала жить с отцом-алкоголиком, садистом, регулярно избивающим жену и детей, дебоширом, только ради того, чтобы у детей был отец.
• Это отказ ездить в отпуск, лишь бы у детей было все самое лучшее.
• Это отказ от лечения.
• Это вести такой образ жизни, который скорее должен угробить и лишить последнего здоровья в надежде, что дети позаботятся.
Жертвенное материнство активно подкрепляется устойчивыми мифами, которые, как правило, не имеют никакого отношения к реальности. Например:
1. Материнство – это главное предназначение женщины.
2. Мать сразу и безусловно любит своего ребенка, ведь у нее есть материнский инстинкт.
3. Женщина должна со всем справляться сама.
4. Женщина должна беречь мужа, ведь он работает, а она просто сидит с ребенком.
5. Женщина сразу знает, как ей обращаться с ребенком.
6. С появлением ребенка в жизни появляется смысл.
7. Новорожденный ребенок практически все время спит.
8. Нет ничего интереснее, чем наблюдать, как растут твои дети.
9. С рождением ребенка твоя собственная жизнь заканчивается.
10. Если ребенок плохо себя ведет (плачет, истерит в общественных местах, катается по полу), то мама плохо воспитывает или не воспитывает совсем.