Любить мистера Дэниелса

Черри Бриттани Ш.

Я плакала, потому что была одинокой и печальной, и скучала по своей маме так сильно, хотя она, вероятно, не скучала по мне.

Я плакала, потому что Габи была мертва.

Я плакала, потому что это казалось все, что я могу делать.

Я так сильно плакала, и удивительно, что у меня все еще были слезы для этого. После того как двадцатый раз высморкала нос, я вытерла глаза и направилась в столовую.

Была положительная сторона в этом дне — мне не нужно было есть обед одной. Хейли сидела за дальним столом возле теннисных трофеев. Она мне улыбнулась

и помахала.

— Эй, Эшлин, вижу, ты нашла наш столик. — Она хлопнула по месту рядом с ней и сказала мне поставить свой поднос. Одним быстрым движением, Хейли потянулась к моей тарелке, взяла мою куриную котлету и бросила ее на пол.

— Ненастоящее мясо.

Мои глаза опустились на мою теперь грязную котлету, и я нахмурилась. Я была согласна на ненастоящее мясо, когда была так голодна. Мой желудок заурчал, и я потянулась к одной из картошек фри на моей тарелке, засовывая ее себе в рот.

— Как прошел твой первый день?

— Нормально. Я в порядке. — На самом деле я хотела сказать ей, что чувствовала себя паршиво, потому что старшая школа была жестокой, ко мне уже приставали задиры, а мой учитель был моим нынешним увлечением... Но я не хотела пугать ее.

— Я знаю, что это отстойно. Весь этот город отстой, но ты привыкнешь.

— Это пугает. Привыкнуть к отстою.

— Ну, это не сосать страшно (прим. пер. suck в англ. языке — это отстой, но также и сосать). Глотать — вот это страшно, — Райан улыбнулся, когда влез в разговор. — Что происходит, шлюшки? — он подтащил стул к нашему столу и взял у меня несколько картофелинок.

Я повернулась и увидела, что Дэниел садится за стол посередине столовой. Конечно, он был дежурным учителем. Я закатила глаза, когда мои плечи опустились, и я засунула еще больше фри в рот.

— Вау, притормози, Чикаго, — сказал Райан, отодвигая мой поднос от меня. И затем начал есть мою картошку.

Райан и Хейли определенно были братом и сестрой — у обоих были темно-каштановые волнистые волосы и голубые глаза, — но они были абсолютно разными в остальном. Хейли была тихой и сдержанной. Райан был гребаной мартышкой, в самом лучшем смысле этого слова.

— Я порвал с Тони. — Он надулся на секунду, выглядя по-настоящему расстроено, прежде чем повернулся к буфетчице в паре шагов от нас. — Начос больше нет? Детка! Я попросил оставить для меня начос! Черт! Тяжело жить в таком мире. — Его голова драматично хлопнулась об стол, затем последовал звук поддельных рыданий.

— Ты порвал с Тони? Я думала, тебе нравится Тони! — заявила Хейли, в замешательстве от перемены чувств своего брата.

Я пыталась переваривать тот неожиданный факт, что Райану нравятся парни. Если Тони был на самом деле Тони — так как это могло быть сокращённое от Антонина, Антониа, Картиона, Антуанетта...

— Ох, так и было. Мне нравился он. Но этот придурок должен был облажаться, сказав, что любит меня. Я имею в виду, можешь в это поверить? Любит меня. Насколько невероятным и драматичным может быть человек? Я имею в виду, черт. Похоть в семнадцать, само собой. Секс по дружбе в восемнадцать, черт, да. Но любовь? Любовь не входит ни в чью жизнь, пока тебе не исполнится сорок два, добавится пятьдесят фунтов веса к твоему телу, и ты не начнешь жаловаться на молодое поколение. Когда кто-то будет терпеть твою раздражающую сорокадвухлетнюю задницу и твое противное пуканье, тогда ты поймешь, что это любовь. — Он сделал паузу. — Слойки с сыром и мясом? Что-нибудь? — крикнул Райан, и буфетчица выглядела испуганно, отказывая ему. Плечи Райана поникли, и он бросил скомканную салфетку в бедную работницу за прилавком. — Ох, к тому же, я спал с Тони, и по какой-то причине Тони странно отреагировал на это.

Подождите... есть два Тони? Было сложно угнаться за ходом мыслей Райана.

Хейли покачала головой, но я не думала, что она была шокирована.

— Держи себя в штанах, Райан.

Его рука взлетела к груди, а глаза сощурились в испуге.

— Что, черт побери, я должен делать, когда другие так любезно приглашают меня в свои? К тому же, идея собирать там паутину, как моя сестренка, мне не очень приятна.

Я рассмеялась на это. Мне нравилось, каким испорченным был Райан. Щеки Хейли покраснели, и она бросила мне:

— Над чем ты смеешься? Я сомневаюсь, что у твоей Вирджинии больше активности, чем у моей.

Я открыла рот, чтобы возразить, но быстро закрыла. Ну, она не ушла далеко от правды.

Райан застонал.

— Хейлс, не говори Вирджиния. Это вагина. То место, куда многие парни любят засовывать свои члены — что я, хоть убей, не могу понять, но неважно. Нам больше не двенадцать.

Она еще больше покраснела.

— Я знаю это...

— Докажи это. Игра пенис-вагина, начинаем прямо сейчас. — Он бросил ей вызов, хлопнув кулаком по столу, и она закатила глаза. Я не знала почему, но была уверена, что это обычное общение между братом и сестрой, и я откинулась на сиденье, наблюдая за ними.

Хейли видела, что брат давит на нее, но она приняла это, хотя знала, что, вероятно, проиграет. Райан объяснил мне, что игра пенис-вагина играется парами во многих ситуациях. Начинается с шепота — Райан говорит «пенис». Хейли бормочет «вагина» — и громкость увеличивается, пока в конечном итоге кто-нибудь не закричит слово, или пока кто-нибудь не струсит.

— Пенис, — прошептал Райан, его карие глаза уставились на сестру.

— Вагина, — сказала Хейли сладко, показывая, что она на самом деле может произнести это слово.

— Пенис, — прошипел он громче.

Я увидела, как тело Хейли напряглось, когда она оглядела помещение, осматривая как много людей было здесь.

— Вагина, — сказала она громче, чем в последний раз.

Это продолжалась, пока не наступил следующий этап, которым был крик.

— ПЕНИС! ПЕНИС! ПЕНИС! — Райан встал и закричал, победоносно размахивая руками над головой, потому что оттенок лица Хейли говорил, что ни в коем случае она не собирается оспорить это.

— Райан! — Дэниел послал ему суровый взгляд.