Любить нельзя расстаться
Шрифт:
– Я здесь. Что надо делать?
– В первую очередь раздеть Вильема и как можно тщательней обтереть от грязи. Мне надо видеть все повреждения на его теле. И, да, ещё принеси нектар и амброзию, они сейчас как нельзя лучше пригодятся ему. Боюсь, раны серьёзные, - нахмурился Эмиль.
Когда Эмиль с Эриком вошли в медицинский корпус, Аврора уже успела снять с брата изорванную одежду и теперь с полотенцем в руках осторожно оттирала с его тела прилипшую землю и песок. Наташа пыталась ей помогать, но время от времени вырывающиеся всхлипы и дрожащие от волнения руки только мешали процессу.
Эмиль аккуратно отстранил жену от постели брата, придерживая её за плечи:
– Наташа, милая, тебе здесь пока делать нечего. Мы справимся и без тебя. Посмотри, в каком ты состоянии, - осторожно подталкивал он её к двери. – Ты вся мокрая после дождя и… - посмотрел он на её ноги и покачал головой, - до сих пор ходишь босая. Заболеть хочешь?
– Но там…, там… Вильем! – выглядывала Наташа из-за плеча мужа. – Он плохо выглядит. Просто ужасно! – трясущимися губами пробормотала она.
– Я знаю, дорогая. Мы сделаем всё, что от нас зависит. Ты только будешь мешать. Фрейя, - крикнул Эмиль в приоткрытую дверь, - забери её!
Фрейя тут же появилась в проёме двери и, ласково уговаривая невестку, потянула её вниз по лестнице в сторону гостиной.
Глава 50
ГЛАВА 50
Ночь для семьи Кейнов, их родственников и друзей показалась бесконечной. Минуты текли как загустевшая патока; стрелки часов, казалось, остановились, не желая, чтобы время шло вперёд. В эту ночь в особняке никто не спал - жизнь Вильема висела на волоске. И только когда-то хорошее здоровье леля, да умение Эмиля практически из лап смерти вырывать тяжелобольных, вселяло надежду на успех.
Под утро гроза закончилась, отдаваясь где-то вдалеке гулким эхом; ветер, стих; пропитанные влагой ветви деревьев склонились до земли; в окна доносился запах сырой земли и опавших листьев, щедро усыпавшие за ночь весь парк перед домом.
Забрезжил рассвет, и первые лучи солнца озарили фасад здания, проникая в окна и падая на паркет тонкими слепящими полосками света. Эмиль устало провёл по лицу рукой и перед уходом ещё раз взглянул на брата. Тот лежал на спине, вытянув вдоль тела руки. Осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами и неестественная бледность кожи, делала леля похожим на мертвеца. Но это было не так. Еле вздымающая грудь при дыхании говорило, что Вильем ещё жив, а значит, надежда на его выздоровление возрастала с каждым часом.
Как только дверь из импровизированной палаты приоткрылась, выпуская Эмиля, Наташа быстро вскочила со стула, на котором всю ночь провела под дверью и тут же уткнулась выходящему мужу в грудь. Эмиль придержал супругу за локоть и закатил кверху глаза:
– Кто бы сомневался, что я утром увижу тебя здесь!
– Как он, Эмиль? – не обращая внимания на сарказм мужа, быстро спросила Наташа.
– Детка, ты пугаешь меня. Я скоро буду больше беспокоиться за тебя, а не за своего брата. Ты хочешь рядом с ним слечь?
– Нет, - захлопала она глазами.
– Раз нет, тогда давай договоримся: ты будешь полноценно отдыхать, питаться и по возможности не плакать. Не думаю, что твои слёзы и измождённый вид могут как-то помочь Вильему, - поцеловал Эмиль жену в макушку и, обняв, повёл в сторону лестницы.
– Обещаю, так и будет, - согласилась поспешно Наташа и добавила: - Только расскажи как там Вильем. Он пришёл в себя?
– Всё расскажу, как только ты примешь ванну и плотно позавтракаешь, - пообещал он.
Как только ванна была наполнена, Эмиль жестом пригласил жену искупаться и сам начал раздеваться, благо ванна была большая, и не было никаких затруднений уместиться в ней вдвоём. Он подал жене руку, когда та, раздевшись, шагнула в воду с ароматной пеной и зябко поёжилась. Эмиль усадил Наташу между своих ног и обнял за плечи.
– Тебе надо согреться, ты холодная как ледышка. Разве можно бегать под проливным дождём, а потом всю ночь сидеть в коридоре?
– Я очень переживала за Вильема, ты должен понять меня, Эмиль.
– Да уж! – выдохнул он тяжело. – Понимаю, как никогда.
Супруги на время замолчали, думая каждый о своём. Наташа переживала о здоровье и о последствиях после травм, Вильема. Она не сомневалась, что он получил серьёзные ранения и возможно ещё не скоро очнётся от бессознательного состояния, плавая в астральном мире. Что он видит в этом мире, и какого его душевное равновесие, в столь тяжёлый для него период? Сможет ли Вильем наяву услышать её голос, когда она начнёт с ним разговаривать? А может ему нестерпимо больно и он не может об этом сказать? Представив себе муки любимого леля, Наташа закусила до боли губы, чтобы сдержать рвущиеся слёзы, сжав пальцы мужа.
Эмиль тоже беспокоился за здоровье брата: хватит ли у него сил бороться за свою жизнь, не останется ли калекой, и как они будут жить после его выздоровления? То, что смерть миновала брата, Эмиль почти не сомневался, но если только самую малость. Как быстро и качественно срастутся многочисленные переломы – было загадкой. А ещё Эмилю было стыдно перед женой и братом за своё недоверие. Спасибо Перуну, который настоял на поиске и подтвердил, что встречал раньше что-то подобное, когда умирающий лель мог по ментальной связи призвать свою любимую ладу и тем самым спастись.
«Что ж, сколько не живу, жизнь преподносит всё новые сюрпризы. Вечность живи – вечность учись», - подумал Эмиль.
Наташа, согревшись в горячей воде и объятиях мужа, задремала, уронив голову ему на грудь. Эмиль не возражал, покрепче прижав расслабленное тело жены и слушая тихое посапывание. Что будет с ними троими, Эмилю не хотелось думать. Он устал от всей этой нервотрёпки, которая обернулась трагедией. В душе необычно было пусто, и даже чрезмерное проявление заботы жены к его брату, уже не трогало за живое, как раньше. Ревность сменилась сожалением.