Любить нельзя расстаться
Шрифт:
– Буду тебе признателен, - пожал Эмиль протянутую руку.
Мизгирь после слов Верховного правителя и леля переменился в лице, от столь неблаговидной для него перспективы быть подопытной мышью. Ведь он древний демон, по возрасту не уступающий братьям Кейнам. Демон грозно зарычал и внезапно из его глаз метнулся чёрный сгусток, направленный на Наташу. Эмиль оттолкнул жену и всего лишь в нескольких сантиметрах от её лица поймал извивающуюся змеёй чёрную магию демона, резко рванув её на себя. Небесные воины отхлынули, выхватив оружие, а у Перуна в руке возникла огненная стрела, готовая поразить демона наповал.
– Держу! – крикнул Эмиль лелям, и те застыли с поднятыми глефами и уруми.
Противостояние было недолгим. Эмиль, читая какие-то заклинания, ведомые одним Небесным, ловко скручивал тугой чёрный сгусток, который истончался, растворяясь в воздухе.
Мизгирь, обессилено, упал на колени, глотая ртом воздух и хрипя:
– Убей меня лучше, Кейн!
– Мне было бы намного интересней посмотреть, как ты будешь жить без магии обычным смертным человеком, - гневно произнёс Эмиль, стряхивая с рук остатки демонической магии.
Неожиданно для всех облик Мизгиря стал меняться: чёрные, как вороное крыло волосы стали приобретать светлый оттенок, а глаза становились синими. Наташа ахнула, когда вместо демона перед её глазами предстал Вильем. Ещё толком не поняв, что произошло, девушка-лада инстинктивно дёрнулась навстречу ему:
– Вильем!
Эмиль резко перехватил жену, крепко сжав её в своих объятиях и шепча на ухо:
– Детка, это всего лишь иллюзия, морок. Помнишь, таким же трюком тебя хотел обмануть Влад Блейк.
– Да-да, я помню, - закивала она судорожно. – Но он, - показала Наташа на Мизгиря пальцем, - так похож…
– Крошка, подойди ко мне, - голосом Вильема произнёс демон, улыбаясь девушке как можно располагающе.
– Наденьте на него блокираторы магии, не то этот демон нам всех лад распугает, - распорядился Эмиль, ни на минуту не сводя с него взгляд.
Мизгирь бросился к прутьям решётки, злобно шипя:
– Ну, ничего, ты ещё поплатишься за это, Кейн! Даже будучи просто человеком, я не оставлю твою семью в покое! Я убил твоего брата, - злорадно расхохотался демон, - убью и остальных! Я буду убивать твою жену и детей медленно, наслаждаясь каждым их стоном! – захлёбывался он в ярости. – Ты в курсе, Небесный, что твой брат сейчас гниёт в земле?! Мы оторвали его Небесную голову и бросили в яму! – образ Вильема медленно начал таять, открывая истинную сущность демона.
– Ты слишком самонадеян, Мизгирь. Мой брат Вильем жив. Твои псы – мрачные демоны, не смогли даже справиться с бесчувственным лелем, поспешно убравшись восвояси. Я нашёл брата, и теперь он дома.
Мизгирь хотел ещё что-то сказать, но голубое сияние окутало демона лишая его возможности двигаться или что-то говорить. Двое крепких леля, щёлкнув замком, вошли в клетку, и надели на его шею обруч, точь в точь такой же, как был когда-то на Наташе. Обруч лишил демона возможности творить чёрную магию. Глаза Мизгиря потухли, чернота в глазах сузилась, до обычных для человека размеров, открывая белок глаза.
– Эмиль, - тронула Наташа мужа за рукав, - может, стоит его просто убить?
– Детка, да я смотрю, ты кровожадная! – подтрунивая, засмеялся над ней Эмиль.
– Будешь тут кровожадной, когда в твой адрес демон бросает такие угрозы. У нас дети, Эмиль. Я боюсь за них.
– Зря беспокоишься, милая. Мизгирь не сможет причинить вреда ни тебе, ни им. После того, как волхвы лишат демона силы, за ним первое время будут пристально следить. Возможно даже до тех пор, пока Мизгирь не умрёт естественной смертью, как обычный человек. Ему сотрут память о прошлом и дадут новое имя. Так что ни тебя, ни меня он помнить не будет. И вообще: он не будет знать о существовании ни демонов, ни Небесных. Вот парадокс-то: будучи сам демоном, он забудет, что он им был, - задумчиво заканчивает Эмиль, глядя на притихшего Мизгиря.
Перун убрал наконец-то стрелу в колчан за спиной и подошёл к супругам:
– Чёртовы демоны! – выругался он громко. – Научились накладывать морок на свои поганые рожи. И когда только научились? – с досадой хлопает он себя по бёдрам.
– Влад Блейк был первым, кто научился применять иллюзию. В своё время меня это чуть не убило, - тихо произнесла Наташа.
– Да? – приподнял Верховный брови, озадаченный тем, что первый раз слышит о таком. – Надо бы заняться этим вплотную, иначе эти бесы столько бед натворят! Ну ладно, налюбовались представлением и хватит. Накройте клетку брезентом, чтобы глаза мои не видели его. Всем отдыхать!
– приказал Перун своим воинам и жестом пригласил Наташу с Эмилем следовать за ним. Когда они вошли в шатёр, Перун повернулся к девушке и положил ей на плечи руки. Держа её на вытянутых руках и разглядывая, он спросил: - Смотрю, девочка, ты в полном порядке?
– Спасибо, - смутилась она от изучающего взгляда, - я в порядке.
– Присядь, - указывает ей Верховный на свободный стул, - разговор есть. – Как Вильем? Не очнулся ещё?
– Нет, к сожалению, - печально вздохнула Наташа. – Но вы же меня не для этого позвали, чтобы спросить о его здоровье.
– Для этого тоже, - с прищуром смотрел Перун на девушку, будто оценивая. Ему трудно говорить, то, что он хочет сказать этой девочке и понимает, что по-другому нельзя. Закон один для всех Небесных и выделять кого-то, было бы слабостью с его стороны.
– Твой муж, Наташа, преступил клятву когда-то данную мне: не причинять вред кому-либо из людей или своего народа. Драка между Небесными лелями – нонсенс!
– Я знаю. Но пожалуйста, простите их…, это я во всём виновата. Я не должна была влюбляться в Вильема, - выкрикнула девушка-лада запальчиво, прижав руки к груди. – Тем более, - продолжила она уже спокойней, - Вильем болен. Он без сознания, он не сможет… - не договорила она, осёкшись на полу слове, увидев поднятую в протесте руку Перуна.
– Очень похвально, что ты так рьяно заступаешься, за своих любимых лелей. Но им уже по двести с лишним лет. По нашим меркам не очень много, но они должны нести ответственность за свои поступки, не мальчики уже, магией владеют, - нахмурил Перун брови. – Ты ни в чём не виновата. Это братьям надо было думать своими ревнивыми головами и решать проблемы более гуманным способом, а не разбивать друг другу физиономии. Что касается Вильема, то я не собираюсь забирать его у тебя и отсылать в ссылку, он достаточно пострадал. Хочу отдать ему должное за героизм, с которым он кинулся вызволять тебя из плена. Можно сказать, он отдал жизнь за тебя, девочка. Вильем с лихвой расплатился за свой поступок. Что же касается Эмиля, - опять тяжело вздохнул Перун и развёл руками, - тут я тебя ничем обрадовать не могу. Ему придётся отбыть положенный срок за драку с братом, этого требует справедливость.