Любитель историй
Шрифт:
когда его пытались ослушаться. Но в то же время Рик видел
в отце невероятного мечтателя, способного перевернуть
мир с ног на голову и с легкостью оживить те предметы, что
всегда казались мертвыми.
Однако главным достоинством Лиджебая было его умение
создавать тайну. Он делал это с такой
непосредственностью, будто заранее знал что и где должно
случиться. Выбирая цель и путь к ее достижению, он как
опытный картограф протягивал
шагов. Умело маскируя подсказки, будто искусный
охотник, он терпеливо наблюдал за жертвой, которая
отчаянно пыталась раскрыть секрет очередной
головоломки.
Однажды в роли беспомощного кролика, оказался сам Рик.
Спрятав учебники сына, мистер Лиджебай не произнес ни
слова, пока юноша не отыскал семь подсказок и в конечном
итоге, обнаружил тайник на кухне за амбарной дверью, где
хранился рабочий скарб. Подведя итог, отец сухо похлопал
отпрыска по плечу и наставительно произнес: «В
следующий раз, задам задачку посложнее», - и сутулясь,
удалился в библиотеку.
Может быть, это и есть тот следующий раз?! Тогда
выходит, что визит незнакомца всего лишь первый шаг…
– Это в вашем духе, мистер Лиджебай, - задрав голову
неизвестно к кому обратился Рик.
Потрескивая, огонь в камине немного вздрогнул, хотя
юноше это могло просто показаться.
Битый час он крутил в голове бессмысленные фразы,
знакомые сочетания звуков, попробовал даже прочитать
предложения задом наперед – ничего не вышло. Созерцая
на жалкие потуги, книга, словно специально, по
наставлению самого мистера Лиджебая не спешила
выдавать скрытые в ней секреты.
А может быть, нет никаких загадок? Простое совпадение,
дань воспоминанию; или стечение обстоятельств,
породивших страстное желание превзойти родителя хоть в
чем-то…
Поджав губы, Рик резко откинул книгу в сторону:
– Святые угодники, когда же он оставит нас в покое?!
Внезапная ненависть, охватившая юношу всего за пару
минут достигла гигантских размеров. Давно забытые обиды,
боль, скованность – все, чем окружил Лиджебай своих
детей - теперь казались кошмарными призраками, которые
все еще хранили отголоски прошлого. И мистер Невежа,
был одним из них. Именно он пытался вернуть Рика в тот
мир, куда он не хотел возвращаться ни за что на свете.
Втянуть в безобидную игру, запутаться в собственных
мыслях, заставить вспомнить прошлое…
Зачем?
Нет! Рик больше не желал погружаться в зловонное болото
отцовских страхов.
Внезапно,
урчание. Вальяжно вышагивая и напоминая о своем
существование громким мурлыканьем, на Рика внимательно
взирал черный пушистый кот. Года три назад его приютил
мистер Лиджебай, и с тех пор, мистер Тит – так нарекла
своего любимца Клер – чувствовал себя полноценным
хозяином этого скромного жилища. Он приходил по
желанию и уходил, когда ему вздумается – то есть поступал
как истинный представитель своего семейства. И в отличие
от Рика всегда пользовался благосклонностью хозяина
дома, особенно в те промозглые дни, когда огонь в камине
не грел, а лишь жадно похрустывал сухими дровишками, а
мистер Лиджебай закутываясь в толстый плед читал
очередную книгу о далеких приключениях. Кот знал, как
угодить своему благодетелю. Сворачиваясь клубочком на
коленях старика и мурлыча на всю комнату, он щедро
отдавал тому свое тепло.
После смерти хозяина, мистер Тит стал появляться реже.
Часто бродил по комнатам в поисках покровителя, но
обнаружив только пустое кресло, удалялся восвояси.
Сегодня визит кота стал для Рика настоящей
неожиданностью.
Наверное, Тит проскочил в западное окно, которое вечно
открывалось от сквозняка, предположил юноша и, погладив
кота, попытался взять его на руки. Но тот резко вырвался и
отскочил в сторону. Между Риком и пушистым гостем
всегда сохранялось колкое недоверие. Юноша назло отцу
пытался избавиться от кота любыми способами, в ответ на
это, мистер Тит шипя и дыбясь, выказывал свои
несправедливые возмущения.
В доме Джейсонов Тит чувствовал себя более чем
вольготно: мистер Лиджебай как ребенок радовался
кошачьим выкрутасам и никогда не ругал животное, чем
еще больше злил сына. Клер частенько корила брата за
глупую ревность, объясняя, что кот существо приносящее
радость, а не отнимающее родительскую любовь. Рик
хмурился, но упрямо не признавал свою ошибку. Впрочем,
Тит и не ждал от него извинений. Судя по надменному
выражению кошачьей морды ему было все равно и его
вовсе не беспокоили чужие обиды.
– Ну, чего стоишь? Давай мириться, - покосившись на
пушистого предложил Рик и протянул руку.
Кот несколько минут сидел в замешательстве, а затем,
осторожно приблизившись, понюхал кончики его пальцев.