Люблю – не люблю
Шрифт:
Я наконец-то дома. Мне уютно и спокойно. Я пью чай, рассказывая о прошедшем дне бабуле, тете с дядей и маме.
Потом, засыпая, вспоминаю Сковородку, Сашку, Нелю, Мамонта… Думаю о том, что мне легко и хорошо – впервые так хорошо за этот год. Думаю, что мне больше не нужен Алик, и ловлю себя на мысли, что о нем совсем не думаю вот уже недели две. Делаю простой вывод: «НЕ ЛЮБЛЮ» – и ставлю точку.
* * *
– Засоня! Тебя к телефону… – бабуля многозначительно улыбалась, когда вносила телефон ко
Я еле-еле разлепила глаза… Ну, надо же было прервать мой сон на самом интересном месте!..
– Ухо-жёр звонит! – громко шепнула бабуля. – Пожиратель твоих ушей…
Я дождалась, пока дверь за ней закроется.
– Алё!
– Привет. Что так долго спишь? – как всегда, он начинал разговор нейтрально, впоследствии добавляя эмоций.
– Привет… А что не спать? Каникулы… Вернее, теперь уже вечные, наверное…
– Ты какая-то холодная в последнее время…
– Тебе кажется.
– Я же чувствую…
Я зевнула. Но тихо, чтобы на том конце провода не было слышно, а то скандала было бы не миновать.
– Что ты чувствуешь? – я попыталась пропитать голос участливостью. – Тебе не о чем беспокоиться. Скучаю. Тут ничего не происходит. Я ведь никого не знаю…
– Полина, объясни мне тогда, где ты была вчера вечером? Я звонил по российскому времени около одиннадцати, и мне сказали, что тебя нет…
«О Господи! Ну, просто Шерлок Холмс…»
– Я была с подругой детства у нее в гостях… Она живет далеко…
– Ты мне сразу скажешь, если у тебя кто-то появится?
– Да, Алик! Обещаю. Сию же секунду.
– Во-первых, перестань иронизировать, иначе я подумаю, что ты издеваешься… А, во-вторых, что значит «обещаю»? Ты что, уже запланировала, что у тебя кто-то появится?
«И не жалко же денег на такие междугородние, даже междустранные, переговоры!..»
– Нет.
– Что нет?
– Не запланировала. Ой, давай сменим тему… Как у тебя дела? Пишешь стихи?
– Пишу, – мрачный скупой голос продолжил. – А тебе это еще интересно?
Через полчаса тяжелого разговора мой юный организм окончательно проснулся, потягивался и извивался, придерживая трубку возле уха, а, самое главное, заметно проголодался…
– Ты меня любишь?
– Конечно.
– Правда?
– Конечно.
– Я позвоню завтра. Я люблю тебя, Полина.
– Целую. Пока…
Я вскочила и, как ошпаренная, понеслась на кухню, чтобы принять успокаивающее (тем
Солнце било в стекла и, наверняка, любовалось своим отражением. Знакомый пейзаж за окном – береза, река Казанка, небо, широко распахнутое над городом, – будоражил воображение. Хотелось быстрее выбраться из квартиры, пусть даже любимой с детства и такой просторной. Хотелось вырваться наружу, навстречу накатывающей молодости и любви…
– Алё?
– Привет! Уже полпервого, собираешься вылезать? Я предлагаю пойти прошвырнуться по городу, – затараторил Сашкин мальчишеский голос.
Я обрадовалась и назначила ей встречу.
В окна било солнце. На мебели серебрилась пыль. Я подошла к телевизору и написала на экране: «Всё О.К.».
Вошла бабушка и начала ворчать, чтобы я вместо этого лучше протерла все влажной тряпочкой – неряха! Казалось, ничто не может испортить мне настроение.
– Ладно, бабуля. Сделаю. Попозже. Лучше вечером. А, может, завтра?..
Натянула джинсы и черную футболку с надписью «The mind is а wonderful thing to waste!..», а внизу с картинками следовали пояснения – «beer», «smoke», «sex». Такая вот крутая маечка крутой девчонки.
Запах ультрафиолета мягко вплыл в нос после прохлады подъезда. Я прошлась по самому лучшему в мире двору, где мной излазаны все деревья, заборы, сараи и гаражи, где меня ругала сварливая соседка, где мы искали с Иркой клад, где мне никогда не давались игры в классики и в догонялки, зато безропотно подчинялся любой велосипед, где я встречалась со своим первым мальчиком. Точнее, с двумя сразу. Так уж у меня всегда было – не как у людей.
Но сейчас не было времени, да и желания долго ностальгировать. Меня ждала Сашка. Веселая, остроумная, отчаянная. Она отличный друг, единомышленник, даже, вернее сказать, сообщник.
* * *
Мы ходим на Сковородку каждый день. Там собирается неформальная молодежь, «протестующая против навязанных устоявшихся истин». А, скорее, просто валяющая дурака и только прикрывающаяся этим манифестом.
Недавно мы познакомились с забавной компанией. Всего за один день мы сблизились, будто знали друг друга по меньшей мере лет шесть-семь. Рыжеволосая худенькая девочка, твердящая всем о том, что надо одеваться в seсond-hand. Мелкий картавый мальчик и высокий кудрявый молчун, собирающийся поступать в Духовную семинарию.
Это служило темой для всевозможных шуток и подтрунивания над ним. Мол, посмотрите на этого «святого отца» – пьет, курит, матерится и ведет беспорядочную половую жизнь.
Мы сидим на траве – рядом со Сковородкой – играем на гитаре. Я пою. Меня слушают. Я чувствую некоторую власть над людьми, когда пою. Мне нравится, что они затихают. Думают о чем-то своем, внутреннем, им одним известном и, безусловно, добром… Я же пою добрые песни! Иногда веселые, чтобы не утонуть в меланхолии. Моему горлу приятно…