Люблю тебя сильно-сильно
Шрифт:
Танька вновь пнула ногой Иру и утирая слезы грязной рукой, подняла голову:
– Я, собственно, чего в разгар рабочего дня по селу гуляю, ты здесь мальца моего не видела? – впервые взглянув прямо в лицо Виолетты, взяв себя в руки, поинтересовалась Кобылова. – Блин, что это я, нашла у кого спросить, ты ведь в глаза его никогда не видела.
– Нет, почему, – Летта вспомнила рассказ дяди Васи о внуке-разбойнике, и в памяти всплыл образ чумазого мальчугана, что всего несколько минут назад издевался над Иркой. – Он только что с компанией здесь был, а потом убежал – вон туда.
Летта не стала вдаваться в подробности на тему – чем он здесь занимался, его мать не далеко от него ушла, тоже не брезгует пинать подругу, что уж с него взять. Она просто указала в ту сторону, куда уносили ноги этого малого, на что Таня удивленно вздернула брови:
– А ты уверена, что это мой Васька?
– Уверена, – улыбнулась впервые за весь разговор Виолетта.
– Ты прости, что я тут разнылась, так… наболело. Туда, говоришь, мое маленькое чудовище убежало? – улыбнувшись в ответ «пошутила» Кобылова.
– Ага.
Больше не проронив ни слова, Танька покинула скамейку и пошла по указанному пути.
– Тань, прости и ты меня, – окликнула
– За что? – недоумевая поинтересовалась Таня.
– За все.
– Хорошо.
Скорее всего так и не поняв до конца сути этого «прости», Тяжело дыша, переваливаясь с ноги на ногу, девушка продолжила свой путь, то и дело выкрикивая имя своего сына. Летта же продолжала смотреть в спину Таньке Кобыловой, некогда ненавистной ей до боли, вызвавшей нереальную жалость к себе сейчас. Оказывается, жизнь не пощадила никого из тех, кого она любила или ненавидела в юности и ничего прекрасного в этом нет. Бросив в последний раз взгляд на загорающую Иру, Летта пошла дальше вдоль улицы. Совершенно не задумываясь о своем маршруте, а все еще перебирая в голове услышанное, Летта и не заметила как ноги сами привели ее к детсаду, в который она ненавидела ходить в детстве, и на территории которого было разбито ее сердце в юности. Она разместилась в той самой беседке, присев на ТУ САМУЮ скамейку, под которой поспешно скрутился калачиком и Снежок, словно прячась от болезненных, холодных воспоминаний.
– Что дружок, тоже вспомнил? – почесывая любимца за ухом, поинтересовалась Летта, на что получила вместо ответа собачий взгляд полный страха и благодарности, одновременно.
Летта поудобнее уселась и в ее расслабленное состояние постепенно врывалась ностальгия и меланхолия. Она отчетливо слышала пенье самых разнообразнейших птиц, и вдыхала полной грудью чистый, пьянящий воздух. Небольшое кирпичное здание, которое раньше именовалось детским садом, сейчас пустовало, укутанное неимоверно прекрасной зеленью деревьев, которые раньше просто вырубали, очищая детскую территорию. Но это было слишком давно, еще когда Летта посещала этот детский сад в заштопанных колготах и с большими бантами на голове. Еще тогда, когда Летта была подростком, уже не было для кого наводить порядок на этой территории, а сейчас и подавно. Дикая природа захватывает все, лишь предоставляя возможность любоваться своими красотами, величием и зеленьею. От восхищения и наслаждения, Виолетта закрывала глаза и все никак не могла надышаться чистотой родного села и ароматом цветущего жасмина, липы, и еще каких-то неведомых ей, но очень ароматных растений. Все вокруг просто располагало к полной нирване. Но стоило ей только раскрыть глаза, все исчезло. Исчезла живописнейшая зелень, волшебные запахи и даже нирвана. Вокруг было темно, отчего безумный холод пробежал по всему телу. Вместо роскошных зеленых деревьев, едва проглядывались черные оголенные ветви кустов. Вместо сводящих с ума ароматов, леденящий душу холод и морозная свежесть. Вместо зеленого богатого ковра, вокруг лежал снег. В сердце кольнуло. Виолетта словно перенеслась каким-то неимоверно магическим образом во времени, прямо как в собственных сказочных книгах. Она не только видела вокруг леденящую душу зиму, она вновь прочувствовала силу ее собственной любви, заполнявшую все ее существо. Затем увидела ненавидящий взгляд Сережи и навсегда изменившее ее жизнь – «Шалава!» Испугавшись подобных очень реальных галлюцинаций, Виолетта сильно тряхнула головой и тщательно потерла глаза руками. Помогло, все вновь встало на свои места. Но мгновения, которое она провела в прошлом, ей хватило для понимания того, что ее сердце больше не наполняет ТО безумное чувство к юному вспыльчивому красавцу, которое было ей так дорого. Тогда она любила так, что одной ее любовью могло бы окрылиться маленькое государство. Тогда она любила впервые, но так, словно в последний раз. Тогда она любила так, словно это навсегда. Тогда все имело для нее другое значение. Тогда это было так сладко и так больно. Затем мир раскрасился в два цвета – белый и черный, розовый исчез мгновенно. Все было тогда, а сейчас, сейчас Летта одним взмахом головы избавилась от помутнения. Наконец она поняла – в ее сердце больше нет ТОГО чувства. Все эти годы она любила ту любовь, которая у нее когда-то была, но не того мужчину, которым стал Сережа. Этой ночью все произошло именно так, как она когда-то мечтала. Так, как ей когда-то пообещал в письменном виде Сережа, тогда еще ее Сережа. Каждым их движением управляли чувства, нежданно и негаданно охватившие их сердца. Она так жаждала этого в свои шестнадцать. Она очень глубоко в душе мечтала об этом до сегодняшнего дня. А теперь, теперь мечтать больше не о чем. Все прошло, как и это недавнее навождение. Внезапно Летта поняла, как сильно она заблуждалась в свои шестнадцать, когда вполне искренне считала, что никогда не сможет простить Сережу, но успешно позабудет обо всем, что пережила. Она простила его, причем давно. Хотя поняла это только что. Ее сердце больше не испытывает той любви, и той обиды, которой было переполнено страшной зимой. Она простила, хотя ее память хранила все подробности их последней встречи. Она помнила все его слова, его испепеляющий ненавидящий взгляд, его «прости» и свое «прощай». Она помнила все, но это «ВСЕ» для нее не имело уже никакого значения. Впервые за долгие годы, Летта чувствовала себе свободной от прошлого. Ей даже дышалось по другому, ведь все семь прошлых лет она тщательно карабкалась на вершину пирамиды под названием «Деньги, слава, признание», но не ради всего этого, а ради одного – «Все это, могло бы быть твоим, а теперь, теперь тебе остается только кусать локти!» Она так мечтала воспользоваться этими словами. Унизить, растоптать, ткнуть носом в истину, но все это сейчас не имеет никакого отношения к настоящему, в котором Виолетта стала свободной. Всех, кого Летта хотела унизить, унизила сама жизнь, что не принесло ей никакого удовлетворения, а лишь жалость к этим особам. Она простила. Она успокоилась. Она, наконец-то, пережила всю эту историю. Из полуразвалившейся, заброшенной площадки детского сада, Летта не шла, она выпорхнула, словно освободившаяся из сетей паука бабочка. Ее сердце наполнило то теплое солнце, которое бережно и ласково согревало тело. Сама ее душа светилась, словно это солнышко. Впервые за долгие годы Виолетта достигла полной гармонии с душой, телом, сердцем, и это было прекрасное чувство. Измотанный с непривычки Снежок, ничуть не
– Дружище, не хочешь ускориться? Дома нас ждет вкуснятина, м-м-м, а ты еле тащишься. А давай, кто быстрее, а? – Летта подхватила свою длиннющую юбку, Снежок, наконец, подхватил энтузиазм, и оба помчали в заданном направлении.
Глава 6
– Это тебе, – Летта заботливо наполнила собачью миску. – А это мне.
Довольная собака уплетала свое, а Летта с тарелкой ароматной клубники щедро приправленной сметаной и сахаром, отправилась в собственный сад. Под легкое покачивание деревьев и шум листвы девушка больше не возвращалась в прошлое, ей впервые в жизни, захотелось задуматься о настоящем. Не знакомое чувство легкости и свободы слегка кружило голову. Так хорошо, морально, Виолетта себя чувствовала лишь в детстве, до того, как научилась любить. До того, как научили страдать. До того, как весь мир начал вращаться вокруг любимого, а потом рухнул. С тех самых пор она всегда была узницей собственно навязчивой идеи, плана, расчета, а теперь она полностью свободна. Это чувство было несравнимо ни с чем!
– Мамулечка, привет. Звоню, как и обещала, – радостно защебетала Летта не забыв наполнить рот несколькими вкуснейшими ягодами, что только прибавило в ее воспарившее состояние еще и сладкого наслаждения.
– Привет дочка, вот удивила, так удивила. Я раньше полуночи не ожидала услышать твой голос, – возрадовалась мама.
– А мне вот безумно захотелось услышать твой. Мамочка, хочу тебя обрадовать, мой отпуск закончен, и я завтра же возвращаюсь! – выпалила Летта.
– Как?! – сказать, что мама была удивлена – ничего не сказать. – Ты же бредила этой поездкой. Ты даже дом выстроила только ради того, чтобы было куда приехать погостить, а с таким успехом ты могла бы и в прежнем прекрасно «погостить» два дня. Господи, дочка, может случилось что? Так ты не жалей мать, я все стерплю и вынесу. Говори, как есть, – волнение и испуг невозможно было не услышать в мамином голосе.
Летта молниеносно отреагировала на тревожные ноты, принявшись успокаивать маму, которая понятия не имела – зачем ее дочери нужно было выстраивать огромный дом, зачем было лететь на забытую ей родину, да и не узнает уже никогда, это пройденный этап.
– Мамочка, ну что здесь могло случиться? Здесь все прекрасно и замечательно, вот только это все теперь для меня лишь экзотика, которой быстро пресыщаешься. Этот воздух для меня самый свежий и чистый на всем белом свете. Эти деревья, поля и леса – самые живописные, которые только бывают. Здесь птицы и кузнечики даже поют по-особому, солнце встает раньше и светит ярче. Здесь все самое-самое и я все это безумно люблю, но мое сердце и душа уже привязаны к другим вещам. За семь с половиной лет я приобрела много других ценностей. Раньше мне казалось, что уехав отсюда, мое сердце осталось здесь, но мне хватило и пары дней, чтобы понять – мое сердце всегда было при мне, просто мне всегда хотелось думать, что оно привязано к этим местам. Мамочка, я свободна и очень счастлива. Сегодня устрою прощальный вечер последних воспоминаний, а завтра в путь! Нужно жить настоящим, а не заглядывать постоянно в прошлое.
Голос Летты был звонче самых звонких колокольчиков, а радостные флюиды передались по телефонной сети маме.
– Девочка моя, я за тебя так рада! Мы рады. Завтра вечером мы с отцом будем встречать тебя за праздничным столом, обязательно с праздничным тортом. Это ведь настоящий праздник. Будем считать, что это еще один твой день рождения!
– Да мамочка, именно день рождения! Даже я бы точнее не сказала. Так что торт должен быть минимум на пять ярусов, чтобы было понятно как сильно я выросла за пару дней. Я буду шикарно праздновать это событие, причем с этого года – ежегодно.
– Хорошо доченька. Будет сделано.
Забросив нога на ногу, медленно опустошая пиалу с клубникой, Летта мечтательно разглядывала свой коттедж, представляя, как хорошо здесь будет ее будущим детям. А прямо рядом с этой альтанкой, можно будет соорудить неплохую детскую площадку, на которой смогут днями напролет голышом утопать в песке и просторе, ее маленькие карапузы. А чуть дальше – бассейн, в котором она лично, без всяких там нянь и воспитателей, обязательно научит детишек плавать, даже лучше чем сами дельфины. Виолетта обязательно переедет сюда на время своего декрета, чтобы с материнским молоком младенцы впитывали любовь ко всей этой красоте. Чтобы они знали, где выросла их мама, где самые прекрасные пейзажи и самый чистый воздух. Чтобы потом, когда дети вырастут, Летта с упоением рассказывала о своей первой настоящей, безумной любви, случившейся с ней именно здесь, в этой маленькой, но такой родной деревушке. Своим дочерям она обязательно расскажет, как это прекрасно – любить и быть любимой, когда за спиной вырастают крылья, когда все окрашивается в розовый цвет. О боли они возможно узнают сами, а возможно их минует это «счастье», но она не станет говорить, как это – когда сердце разбито вдребезги. А если вдруг это произойдет, она точно найдет нужные слова, чтобы утешить и сгладить эту безумную, нестерпимую, жгучую боль в груди – «Время лечит все, даже это», непременно проговорит она. Теперь она не понаслышке об этом знает. Своих же мальчишек она обязательно научит любить всем сердцем и доверять. Она обязательно объяснит, что если любишь человека – верь ему, если сомневаешься – переспроси, не бойся оказаться в глупой ситуации, а усмири свои сомнения, ежели таковые появились. Она обязательно научит их легкому и нужному общению на любые темы, главное, чтобы в отношениях не было недоговоренностей и недосказанностей. Нужно уметь говорить не только «я тебя люблю», а и «знаешь, мне тут нашептали… Правда ли это?» Это она тоже точно знает. Виолетта с любовью в сердце представляла себя мудрой мамой, странно, но это были первые в ее жизни мысли о собственном семейном счастье, но это было так замечательно.
– Летта! Летта-а-а! Ты дома? – Звук открывавшихся ворот, затем Сережин голос, вернули Виолетту с небес на землю.
– Да, Сережа, я в саду, – откликнулась Летта.
Из-за угла дома, показалась высокая мужская фигура:
– Привет.
– Привет.
Сережа не спешил подходить, а Летта не спешила приглашать его к себе в беседуку.
– Я сегодня не спал, а все время думал о нас, о твоем «уходи», Летта, я не могу тебе позволить еще раз исчезнуть из моей жизни. Я не могу тебя отпустить. Вчера я молча ушел, но я решил, что в этот раз не навсегда. Я не желаю до конца своих дней жалеть о том, что упустил свое счастье дважды. Я не вынесу этого.