Люблю... И больше ничего
Шрифт:
— Вы знаете свой коэффициент умственного развития, мисс Мэдисон?
Лицо Романо находилось всего в нескольких дюймах от ее лица. Синие холодные глаза казались бездонными. Под одной бровью Сюзанна разглядела крохотный шрам. Несмотря на элегантный костюм и роскошный одеколон — неопровержимые свидетельства богатства, — без труда можно было представить себе, как Романо дерется. Он излучал мужественность, которая, несомненно, и заставляла трепетать сердца бедных блондинок. В сущности, при ближайшем рассмотрении Мэтью Романо оказался совсем не похож на безмозглого жеребца. Сюзанна вспыхнула.
— Ну как, оценили? — спросил Романо
— Не понимаю, при чем тут оно. Но если хотите знать точное значение, возьмите коэффициенты двух своих подруг, сложите их, умножьте на два и получите приблизительный ответ. — Мэтью довольно усмехнулся, и она добавила: — Я польщена, но не понимаю, почему вы спросили об этом.
— Все очень просто, мисс Мэдисон. — И Мэтью повернул ее лицом к себе. — Я намерен доказать, что вы ошибаетесь, и нашел отличный способ сделать это.
Сюзанна не успела ответить: губы Мэтью Романо коснулись ее губ. Они были теплыми, властными, завораживающими. Внезапно тело Сюзанны стало мягким и податливым, но вскоре она спохватилась и принялась вырываться. Мэтью не терпел насилия. Ему нравилось чувствовать, как женские сердца учащенно бьются, как его подруги вздыхают и тают в его объятиях. Он предпочитал заниматься любовью с теми, кто привлекал его не только красотой тела, но и духа. Сейчас он просто вознамерился наказать Сюзанну за дерзость. Она нанесла самый чувствительный удар по его мужскому самолюбию и должна была поплатиться за это.
Но он не учел нежность губ Сюзанны, аромат ее кожи, взволнованное биение сердца, упругость тела. Вместо старой девы в его объятиях очутилась воплощенная мечта. Но женщина продолжала вырываться, пора было отпустить ее. А Мэтью почему-то медлил. Ему хотелось погладить ее волосы, раздвинуть языком ее губы, обнять ее покрепче. Он так и сделал. Неожиданно он ощутил ответный поцелуй.
Да, она поцеловала его, этого самовлюбленного гордеца, которого презирала. Она почувствовала вкус его губ, их ошеломляющую нежность, аромат и крепость тела. «Что я делаю!» — мысленно воскликнула Сюзанна, но тут же вновь отдалась магии поцелуя, забыв обо всем на свете. Он крепче прижал ее к себе, она обняла его за шею. Откуда-то издалека доносился стук. Может, это стучали их сердца? Кто-то звал ее по имени. Но Мэтью продолжал впиваться в ее губы, постанывая, касаясь ее шеи. Она запустила пальцы в его волосы, охваченная безумным желанием, горя как в лихорадке. Едва он тронул ладонью ее грудь, Сюзанна выгнула спину и застонала. Мэтью торопливо просунул пальцы под ее тенниску и поднялся, не выпуская ее из объятий. Сюзанна чувствовала себя слабой и хрупкой в его руках. Ее переполняло вожделение. Она льнула к нему, отвечала на поцелуи, а он страстно повторял ее имя, не сводя с нее горящих глаз. Внезапно все ее тело пронзила дрожь: Сюзанна понимала, что отныне ее жизнь навсегда изменилась, но ни о чем не жалела.
Дверь с шумом распахнулась, послышался чей-то изумленный возглас. Сюзанна и Мэтью обернулись. У входа в зал застыли сотрудники редакции, глядя на них вытаращенными от изумления глазами. У Сюзанны сжалось сердце. О случившемся узнали сразу все ее коллеги. Она зажмурилась, потом открыла глаза и встретилась с пристальным взглядом Клэр. Да, вид у Сюзанны был еще хуже, чем раньше: одежда в беспорядке, лицо раскраснелось, губы припухли.
— Клэр, я понимаю, это выглядит странно, но… — Она осеклась и мысленно добавила: «Но я обезумела от поцелуя человека, которого еще недавно презирала всей душой». — Клэр, ты ждешь объяснений, но мне нечего сказать, потому что… — Вдруг она заметила, что Мэтью Романо держится совершенно свободно и непринужденно. Даже узел его галстука не сбился на сторону!
— Конечно, человеку, который только что пришел в себя, нечего сказать, мисс…
— Хейнс, — подсказала Клэр и перевела встревоженный взгляд на Сюзанну. — Ты упала в обморок? Но почему? Что произошло?
Сюзанна промолчала, предоставив Мэтью продолжать разговор.
— Это был просто шок, — невозмутимо произнес Романо. — Надеюсь, теперь все прошло, мисс Мэдисон?
Сюзанна кивнула, ноги у нее дрожали, она едва стояла.
— Какой еще шок? — недоумевала Клэр. — Сюзи, что происходит?
Сюзанна пригладила волосы, одернула тенниску, стараясь не смотреть на испачканную желе кроссовку и чувствуя себя школьницей-подростком.
— Спроси у мистера Романо, — отозвалась она.
— Мисс Мэдисон лишилась чувств, узнав, что у сотрудников «Шика» осталось всего четыре недели, чтобы поднять тираж.
Эти слова Романо были встречены сначала мрачным молчанием, а потом неистовым ликованием. Не радовалась только Сюзанна. Но потом и она кивнула и улыбнулась. Возможно, она и вправду недооценила Романо.
— Замечательно! — Клэр даже пританцовывала от радости. — А мы уже боялись, что теперь, когда вы с Сюзанной… — Она недоговорила.
— Я передумал, — пожал плечами Романо, — и этим вы обязаны мисс Мэдисон.
— Браво, Сюзи! — воскликнул Эдди. — Чем ты покорила мистера Романо? Цифрами и фактами? Или предложила новую рекламную кампанию? О, Сюзи умеет убедительно излагать свои идеи! — повернулся он к Мэтью, и тот согласно кивнул.
— Именно это она и сделала, — отозвался он, незаметно сжимая руку Сюзанны. — За последние несколько минут я убедился, что у нее истинный талант.
Сюзанна запротестовала:
— Нет, нет! Ничего подобного!
— Не скромничай, Сюзи, — перебила Клэр. — Мы же видим, ты победила.
— К счастью для вас всех, она умеет побеждать, — подтвердил Мэтью, и толпа сотрудников разразилась радостным гулом.
— Негодяй! — прошипела Сюзанна так, чтобы ее слышал только Мэтью. Он рассмеялся, потрепал ее по подбородку и покинул зал.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Тихо посвистывая сквозь зубы, Мэтью направился к лифту. Утро прошло удачно. Видела бы Сюзанна собственное лицо в тот момент, когда он поднялся из-за стола! На нем отразилось ее изумление и потрясение, а в карих глазах — настоящий ужас… Вернее, в ореховых… у нее ореховые глаза! Мэтью нахмурился. Черт возьми, какое ему дело до цвета ее глаз? Пожалуй, скорее они зеленые, и в них мерцают золотистые точки… Досадуя на самого себя, он шагнул в лифт и с силой надавил на кнопку. Лифт нехотя сдвинулся с места. И правда, при чем тут цвет ее глаз? Но ему упорно вспоминались не только глаза, но и нежные губы, шелковистая горячая кожа… Мэтью ощутил явное возбуждение. Чертыхнувшись, он машинально нажал на какую-то кнопку, и лифт вдруг застыл между восьмым и девятым этажами. Он раз за разом нажимал кнопку экстренного вызова, но никто не отвечал.