Любопытство - не порок, но оно наказуемо
Шрифт:
– Мне здесь нравится, Арни! – крик на ухо, инстинктивно поморщился.
– Я рад, мой хороший.
Оглянулся на Роя. Он отстал в тщетных поисках своей челюсти. Не смог удержать ехидный смешок. Когда мы зашли в холл, «Франц» (надо привыкать!) соскочил с меня и побежал. Он нашел лестницу на второй этаж. Любопытный ребенок! Мой. Волчонок.
Парадное крыльцо прилегало к основной части дома, который имел
Мне показали, где находится котельная. Как регулировать отопление. Где включается вода. Проверили, как работает свет, газ, сантехника. В доме было холодно. Батареи еще не нагрелись, а обстановка и все на что падал взгляд кричало о том, что здесь долго не жили. Мебель в чехлах напоминала приведений. Много пыли. Со второго этажа послышался чих. Меня почему-то снова стало раздирать от счастья. Рой отодвинулся подальше, видимо плохо перенося мои нездоровые флюиды.
– Пожалуй, это всё. Подпишите, пожалуйста, - мне протянули акт приемки-передачи. Я подписал. Дом был в хорошем состоянии. После крепкого рукопожатия «неправильный немец» (как я его нарек в мыслях) распрощался и ушел, оставив мне свою визитку «на всякий случай». Отказываться не стал. Мало ли что может нам понадобиться на новом незнакомом месте, а так будет человек, с которым можно посоветоваться.
Пока неугомонный братец бегал по дому, поднимая в воздух облака пыли, я сходил к машине и достал из багажника наши чемоданы с вещами и сумку с провизией. Стоило поудобней перехватить кладь, как услышал шорох от забора – невысокой изгороди. Повернув голову на звук, встретился глазами с местным парнем лет пятнадцати. Подмигнул ему и крикнул:
– ПривеД, сосед! – в ответ на приветствие мальчишка посчитал более целесообразным «вежливо» скрыться за углом своего дома. Мелкое хамло. Впрочем, в ту же секунду я забыл думать о незнакомом плохо воспитанном ребенке, спеша накормить свою кровиночку.
Франц нашелся на кухне жадно пьющим воду из-под крана. Оттопыренная попка притягивала взгляд, заново воспламеняя только остывшие угли похоти и совести – ядреная смесь. Щедро шлепнул по мягкой выпуклости, выплескивая негодование – жалкая попытка отмщения моих душевных мук.
– Франц! Всю грязь собрал? – его руки были по локоть серые. Когда он развернулся ко мне своей хитрющей рожицей, физиономия тоже оказалась расписана тайными письменами. Трубочист.
– Я такое нашел! Пойдем, покажу! – цепко схватив за руку, меня потащили к лестнице наверх.
Моя Любовь привел меня в одну из двух спален, что делили между собой второй этаж. Из окна открывался великолепный вид на озеро в пестрых всполохах вечернего неба. Грей поставил меня за собой и по-хозяйски «обмотался» моими руками, будто я шарф. В ближайшие минуты мы наблюдали небесное
Прямо за мной стояла кровать, с которой уже варварски сорвали чехол. А вот место, где предполагаемый «кто-то» растянулся на полу. С одного края шторного карниза была оборвана гардина. Видимо, именно её пыль была собрана лицом моего обожаемого Чуда. Вот место, где они «воевали».
Я попятился и, не выпуская из объятий Гре… Франи, уселся на кровать.
– Расскажешь мне, что здесь произошло? – Франц по-обезьяньи ловко развернулся на коленках и подло завалил меня на спину.
– Я раздвигал шторы. Их заело. Я чуть-чуть потянул и БАЦ! – руки изобразили взрыв. Для верности Франи подпрыгнул на бедрах, а мне же оставалось только мысленно взвыть, оставаясь внешне спокойным.
– Рванул?
– Нет! Чуть-чуть потянул.
– Рванул изо всех сил? – предположил я, начав нещадно щекотать проказника. Комната быстро наполнилась звонким смехом:
– Чуть-чуть, - он не сдавался. Смеясь, Франц завалился набок. Я же с удовольствием притянул его к себе и нежно поцеловал в губы, мягко их коснувшись. Если я и позволял себе целовать Франи в губы, то только с запертым на «засов зубов» языком. Сладкие, мягкие губы - нежные, ласковые, податливые и доверчивые. Невозможно опошлить. Прикосновения к губам Франи стали для меня глотком чистой воды, живой и сверкающей.
– Люблю, - прошептав заветное заклятие, я, закрыл глаза, растворяясь в тепле Франи. Незабываемо, томно, волшебно.
– И я люблю, - тихо ответил возлюбленный, плотнее прижимаясь ко мне.
Проснулся от громкого чиха. Оказывается, мы задремали.
– Франи, если тебе так понравилась эта комната, то она будет твоей. Себе я постелю в соседней. А сейчас нам надо поужинать, поменять постельное белье и укладываться баиньки, – проверяя степень чистоты белья, я отогнул край покрывала.
– Или оно чистое? – «Вроде чистое… Может не менять?» - блуждали беспокойные мысли.
– Нет!
– Ай, не кричи, - на меня смотрели два сердитых глаза. – Что «нет»? Есть не хочешь? Или ты сбил сон нашей незапланированной дрёмой?
– У нас будет общая комната!
– Франи, ты капризничаешь? – пытаюсь пошутить. Потому что спать в одной кровати мне не улыбалось. Я и так весь уже извелся.
– Не хочу спать один в незнакомом доме! Я не усну! Мне страшно! – он откровенно капризничал. Более того, вцепился в меня клещом и тряс за плечи со всей дури, то есть со всего ума.