Любовь ангела[Сборник]
Шрифт:
3. И пусть не кончается дождь
— Алиса, ты что, совсем рехнулась? — Нина — единственная в группе девочка, подружившаяся с Алисой, смотрела на нее так, словно за подругой вот-вот должна приехать психиатрическая неотложка. — Знаешь, от тебя такого ну точно не ожидала!
Они стояли у перил лестницы, спускающейся на полуподвальный этаж — там, где Нина догнала Алису, сразу же после лекции выскочившую из кабинета.
Полтора часа прошли для Алисы как в кошмаре. Она слушала монотонный Светланкин голос и никак не могла поверить,
— Нин, ну ты хоть поверь, не писала я этой гадости, понимаешь, не писала! — глаза Алисы сухо блестели — ни единой слезинки, и только отчаянно пульсировала на виске тонкая, почти незаметная жилочка.
— Но кто же тогда?.. — Нина — немногословная брюнетка с мягким, словно бархатным взглядом — растерялась. Видно было, что она верит подруге, вернее, хочет верить, но разве попрешь против фактов?
— Если бы я знала, — вздохнула Алиса и, поставив локти на перила, опустила голову на скрещенные ладони.
— Ты хочешь сказать, что кто-то подменил страницу в твоем реферате? — осторожно предположила Нина. — Но зачем? И как?
— Я не знаю!
Обе замолчали. С верхней площадки доносились веселые голоса, кипела жизнь, а здесь, внизу, все словно было сковано странным холодом.
— Не расстраивайся, Алиска, — сказала, наконец, Нина, легко прикоснувшись к плечу подруги — то ли погладив, то ли похлопав, — плохое не может продолжаться долго. Наверняка все исправится. И со Светланкой как-нибудь уладим. Она не имеет права не поставить тебе зачет, если ты правильно ответишь на все вопросы. Мы войдем вместе, и я буду свидетелем. Если что, пойдем к ректору. Нельзя ломать жизнь человеку из-за какого-то дурацкого реферата.
— Но я сама его писала!
— Да, я знаю…
Алиса подняла голову и потерла сухие щеки, ощущая, что они, должно быть, уже пылают закатно-алым.
— Спасибо, Нин. Только не обижайся, я сейчас домой. Не могу сегодня здесь находиться. Такое ощущение, будто стены давят — вот-вот сойдутся и расплющат меня!
— Конечно, иди, — поспешно сказала Нина. — Хочешь, я провожу?
В голосе подруги слышалось напряжение. Нина была круглой отличницей еще со школы и всегда относилась к занятиям очень серьезно, даже слишком серьезно, на Алисин взгляд, и не прогуляла, и не проспала ни единой лекции.
— Да ладно, сама разве не дойду? — с деланой беззаботностью ответила Алиса, и подруга с видимым облегчением перевела дух. — Ну давай, хорошего дня!
Накинув плащик, Алиса вышла на улицу. На щеку упала капля — то ли слезы, то ли дождь… Вот и хорошо, что дождь. Пускай он поплачет за нее.
Четырнадцать лет назад
— Скажи, а отчего бывает дождь? — спросила она, проводя пальчиком по стеклу вслед за резво бегущей вниз каплей.
— Дождь бывает не от чего, а для чего, — ответил он, становясь рядом с девочкой и кладя руку на ее плечо. Алиса сразу почувствовала, словно ее согрело ласковое солнце. Такое чудо случалось даже в самый
— А для чего? — спросила она, улыбаясь и уже предвкушая увлекательную сказку.
— Весь мир устроен очень просто и очень сложно: нет ничего лишнего и неправильного. Ты думаешь, что дождь — это плохо?
— Конечно! В это время мне нельзя гулять, — ответила Алиса, втягиваясь в игру.
— Вот представь себе, что растет в поле маленькая ромашка с желтенькой серединкой и белыми лепестками. Она совсем крохотная, ее даже не видно из-за высокой травы, и ромашка очень хочет вырасти, дотянуться до солнца, на которое, как сказал ей друг ветерок, она очень похожа. Но у нее совсем нет сил, к тому же она страдает от жажды…
Он говорил, а Алиса слушала эти бесконечные истории обо всем на свете, которые не уставал рассказывать ей друг ангел. Никто не умел рассказывать так, что перед глазами сами собой возникали картины.
— Теперь поняла? — спросил ангел, когда история закончилась.
Алиса кивнула. А еще у нее был один-единственный, но самый важный вопрос.
Девочка посмотрела на друга, и тот кивнул, разрешая задать его, хотя Алиса знала, что он уже прочел все в ее сердце.
— Ты не уйдешь? — спросила она с беспокойством. Слова «никогда» еще не существовало в ее мыслях и ее языке, но смутное беспокойство уже начинало трогать сердце своими липкими когтистыми лапками. Алиса уже догадывалась, что хорошее всегда заканчивается, как заканчивается вкусная конфета — стоит только положить на язык, глядишь, а ее уже нет.
Он молчал, девочка чувствовала, как где-то в животе возникает тугой комок.
— Я обязательно вернусь, — тихо сказал он.
А по стеклу, словно невыплаканные слезы, катились капли дождя.
Дэн позвонил, когда Алиса, плача, отстирывала в ванной грязные брызги с плаща — проезжавшая машина украсила его непредусмотренным дизайнером хаотичным узором, разгадать который не смог бы сам Роршах [17] .
— Привет, извини, что говорил вчера так коротко, но мне показалось, ты не в настроении, — заявил Дэн, пока Алиса, сдерживая слезы, старалась не дышать в трубку, чтобы не разразиться рыданиями.
17
Тест Роршаха представляет из себя цветные и черно-белые пятна-кляксы.
— А почему ты не попытался его изменить? — спросила девушка, чувствуя, что слезы наконец-то иссякают.
— Что изменить?
— Настроение.
В трубке обескураженно молчали.
— Ладно, проехали, — махнула рукой Алиса и едва не выронила мобильник в таз с мыльной водой.
— Алис, ты не сердись, — в голос Дэна постепенно возвращался былой апломб. — Давай не будем выяснять отношения, это удел низких и необразованных людей. Мы с тобой — другие. Я, собственно, звоню, чтобы пригласить тебя прогуляться.