Любовь бродяги
Шрифт:
О'Киф ждал этого сладкого взрыва восторга. Как бы он хотел, чтобы их тела слились в этот миг в единое нерасторжимое целое и вместе погрузились бы потом в бархатные волны несказанно блаженного покоя, следующего за неистовыми порывами страсти! Но и теперь он готов был на все, лишь бы завладеть до конца ее сердцем и выведать наконец таящиеся в нем секреты.
— Ты оживаешь в моих руках, — сказал он, нежно поглаживая ее плечи. — Но почему ты не всегда такая, как сейчас?
— Тише, пожалуйста, тише, — прижала она палец к губам, — мы поговорим об этом позже.
Пенни принялась неторопливо
— Ты хочешь меня? — с волнением спросил Рэмзи.
— А ты меня хочешь? — задала она встречный вопрос, с трудом переведя дыхание.
— О да. Всегда и везде.
— Тогда люби меня.
Она вновь скользнула рукой по низу его живота и, прикоснувшись ладонью к тугой напрягшейся плоти, помогла обрести то, что он хотел. Рэмзи рванулся вперед, и рояль застонал под его тяжелым телом. Пенелопа охнула. Ее словно охватило легкое блаженное пламя, которое твердыми жаркими толчками пульсировало в глубине. Огонь проникал все глубже и глубже, пока его горячее дыхание не коснулось вздрогнувшего сердца.
О'Киф двигался в ритме пламенного захватывающего скерцо. Бурная мелодия страсти завладела им целиком. Бешеное стаккато переходило в аллегро, а затем сменялось задыхающимся дерзким гавотом. И вся стремительная сюита любви быстро приближалась к назревающей, как гроза, коде.
Откинувшись назад и сжав коленями его бедра, Пенни тихо постанывала в руках Рэмзи. А он покрывал поцелуями ее шею, плечи, алые зернышки сосков. Выгнувшись, она запустила свои пальцы в каштановые пряди его волос. И вдруг громкий крик вырвался из ее груди. О'Киф закрыл ей рот поцелуем и, с силой сжав ее колени, последним финальным аккордом любви разрядил жаркое страстное напряжение.
И тут же блаженная тишина мягким прохладным облаком окутала их разгоряченные тела. Пенелопа нежно прижалась к его груди и лепетала какие-то ласковые бессвязные слова. Ее дыхание легким утренним ветерком касалось утомленных плеч. И он, мягко поглаживая ее руки, вслушивался в светлый предрассветный покой своей души. Вдруг Пенни приподняла голову, и ясная солнечная улыбка озарила ее лицо.
— О Рэмзи! — произнесла она слегка нараспев. — Я еще никогда не слышала такой музыки.
— А я еще никогда не исполнял такой чудесной пьесы.
Он склонился над вей и заметил, что по щекам ее текут слезы.
Глава 24
О'Киф ласковыми поцелуями осушил бегущие по лицу Пенелопы слезы. И она, закрыв глаза, с благодарностью приняла его нежность.
Теперь, когда волна страсти схлынула и на душе было тихо и спокойно, Пенни старалась объяснить себе свое странное влечение к этому человеку. И в общем-то не находила ничего необычного в своей внезапной слабости. Просто Рэмзи появился в ее жизни в такой момент, когда она как никогда нуждалась в обществе близких людей. И поэтому неудивительно, что он так быстро завоевал ее расположение. Сегодня ей казалось, что О'Киф знает даже те ее мысли, которые она не высказала вслух, что он видит насквозь ее душу и способен залечить незримые раны сердца. Он вновь и вновь доказывает свою таинственную власть над ней. И хотя Пенни
— Уж очень путано у тебя в душе, — тихо шепнул он ей на ухо, словно угадав то, о чем она думала. И Пенелопа, высоко вскинув длинные ресницы, внимательно посмотрела в его глубокие карие глаза. Прильнув, она нежно поцеловала его в щеку.
— Ты самый притягательный мужчина из тех, что я встречала, — пробормотала Пенни, осыпая его поцелуями.
Он поднялся и, торопливо застегнувшись, взял ее на руки. «Словно в старой доброй сказке», — подумала она, прижимаясь к теплому мускулистому телу. Нежно коснувшись губами ее лба, он двинулся к лестнице. И только старый рояль видел, как они поднимались по крутым широким ступеням.
Не задержавшись в комнате, Рэмзи сразу же прошел в ванную. Он с необыкновенной ловкостью скинул с себя одежду и раздел Пенелопу. Включив воду, он ласково поцеловал Пенни. И жаркая страсть вновь овладела их душами. Крепко сжав руки влюбленной в него женщины, О'Киф мягко подтолкнул ее к струящейся в душе воде.
— Увидев эту прелюбопытную штуковину, — сказал он, — я сразу же пожелал разделить с тобой доставляемое ею удовольствие.
«Слишком горячо твое удовольствие», — подумала Пенелопа, вставая под теплые, ласкающие ее тело струи.
— Это грех, — произнесла она вслух.
— Мы поделим этот грех на двоих, — успокоил он ее, медленно проводя кусочком мыла по вздымающейся груди Пенни.
— Тебе, похоже, ни одна женщина еще не отказывала в удовольствии.
Он с силой прижал ее к стене, продолжая ласкать мыльной рукой.
— Все, кто был до тебя, не в счет.
Мыло мягко скользнуло по ягодицам и проникло ей между ног. Она тихо вздохнула и закусила губу.
— Так я тебе и поверила.
— Не надо быть такой недоверчивой, миледи.
Его теплая скользкая ладонь мягко касалась ее дрожащих ног.
— Как же можно верить тому, кто, лишь только появился в доме, сразу же потащил хозяйку в свою ванну?
— Но разве ты не видишь, что наш союз больше чем простое плотское соединение?
Она что-то невнятно пробормотала в ответ. И он, отбросив мыло, сжал ее лицо своими ладонями. Пристально посмотрев в глаза, Рэмзи нежно провел рукой ей по щеке.
— Не мучай меня, милая, — тихо попросил он.
— Это сказано от избытка вожделения?
— Нет, конечно, нет. Как ты не можешь понять, что я рядом с тобой не для того, чтобы что-либо взять у тебя? Нет, я хочу лишь отдавать. Неужели это не понятно? — Он горестно покачал головой. — Может быть, мне лучше оставить твой дом? Твой упрек слишком тяжел для меня. Клянусь, я бы был не в состоянии выжить.
— Рэмзи, не надо, — остановила она его, быстро целуя в грудь.
Он чувствовал рядом с собой ее теплое трепещущее тело. Твердые упругие соски касались его кожи, а маленькие мягкие ладошки легко скользили по спине. Выставив вперед ногу, она коснулась бедром его ягодиц. А затем, торопливо проведя рукой между ног, жестом пригласила разделить свою разгоревшуюся страсть.