Шрифт:
Беларусь. Солигорск.
Мне было шестнадцать лет, когда я влюбился в ее в первый раз. Мы не были одноклассниками, но жили рядом с друг другом. Я частенько показывал ей свои чувства, а она всегда благодарила меня своим присутствием и проводила свое свободное время со мной.
Проживая далеко
Я ежедневно, еще до обязанностей трудоустройств, ходил к Надежде после школы. Она заканчивала на час раньше, чем я, поэтому делала вид, что ещё занята в школе, чтобы я не думал, что она меня долго ждёт. Ежедневно, когда подходил к главному входу, она выходила будто только сейчас закончила и всегда что-нибудь рассказывала мне.
Помню момент, когда мы шли и решили подойти к фургону с мороженым. У нее постоянно были свои деньги, и Надя могла себе позволить многое, что не мог позволить себе я. Мне стало настолько неловко, что я решил сбежать. Надя восприняла это серьезно. Она подумала, что я на что-то обиделся или мне что-то не понравилось. Наша семья, не сказать, что богатая, из-за этого у меня было ограниченное детство.
Все наши проблемы с Надей и разногласия мы решили вместе. Могу даже сказать, что наши ссоры не продолжались больше дня.
Из-за фамилии "Гордеев" никто в юности не смеялся. Всем наоборот нравилась эта фамилия, многое завидовали.
В 1971 году, когда мне было 16 лет, я уже начал ходить на работу. В то время брали многих несовершеннолетних подростков – нужны были рабочие руки. Работал я лучше всех; надо было вырезать детали из железа. Мой, так сказать директор, недолюбливал меня за мой энтузиазм к работе. Надо было видеть его морду, когда ему приходилось платить мне самую большую сумму.
За каждую вырезанную деталь мы получали один рубль. Помню я один день, когда я сделал двадцать шесть деталей и получил свои честно заработанные деньги. Все мои пальцы были в ранах и в черных пятнах, но это того стоило.
Летом мы с Надей постоянно ходили по ближайшим паркам и ели мороженое. Уже в холодные поры года просто сидели у кого-нибудь дома и грелись около огня вдвоем.
Если мы встречались у нее, то меня постоянно встречали с радостью ее родители. Если встречались у меня, то никого кроме нас не было дома. Мои родители постоянно находились на работе. Большую часть своего заработка я отдавал отцу, а все остальное на себя и на вместе проведенное время с Надеждой.
Свиданий у нас было достаточно, но они были дружеские. Она знала мою ситуацию с родителями, но даже не обращала на это внимания, не говорила, что я бедняк.
Делая все, что было возможно в моих силах, мне постоянно становилось лучше, когда она была рядом.
Ей на тот момент было пятнадцать. Я никак не мог знать, хочет ли она отношений. Может это обычная дружба? Ведь мы ничего не делали такого, что делало тогдашнее общество. "Любовь не нужна в таком возрасте", -говорили мне постоянно родители. И я понимал, что если я предложу Наде встречаться и ее ответ будет отрицательный, то дружба полностью пропадет.
Что она думала, когда я пытался намекнуть на любовь? Возможно, ей это не нужно было в таком возрасте.
Мне она нравилась за ее обращение ко мне; все ее нежные действия ко мне открывали мысли, касающиеся признание в чувствах.
Мы дружили уже около восьми лет и мне категорически не хотелось заканчивать это все…
В 1972 году, когда мне стукнуло семнадцать лет, а Наде шестнадцать, я решил признаться. Мы не надоедали друг другу, даже не смотря на ежедневное общение. Произойти могло все что угодно. Я наизусть помню этот день…
Конец ознакомительного фрагмента.