Любовь и хоббиты
Шрифт:
Хоббиты любят наблюдать за Макаром, он их гипнотизирует, даже если видно повара урывками и обзор перекрывается Синелицым. Смотреть на виртуоза, как я, прямо из кухни, все равно, что из первого ряда партера. Приготовление пищи в четыре руки – настоящая поэзия. Единственный верный способ усмирить хоббитов – круглосуточно показывать им столовскую кухню изнутри. Запахи, стук ножа о разделочную доску, бурление воды, горячий пар, слезы от лука – лучшая музыка для наших ушей и лучшие рифмы. Гул мясорубки доводит хоббитов до состояния нирваны, мягкий хруст срезаемой картофельной кожуры вызывает сладкую дрему, а стук половника о дно кастрюли приводит
А нас гонят и гонят… И где справедливость?!
Билль угодила повару под коленку в ту самую минуту, когда он перемешивал борщ, используя сразу две руки – в каждой было по черпаку, а третья и четвертая отправляли готовые порции еды на выдачу.
Сестра должна была проскочить под главным столом, домчаться до стены, снять плитку, скрывающую тайный лаз, и дождаться меня. У нас троих, Билльбунды, Урмана и вашего покорного слуги, через лаз протоптана дорожка на столовский продуктовый склад. Из других хоббитов о ходе знает Федор. Знает, но молчит, потому что у нас баранки, а за баранку Федя и споет, и спляшет, и сам себя за нос укусит. Часами сует палец в дырку от бублика и бормочет «моя прелесть, моя прелесть, моя прелесть…».
Мордорский синдром, будь он неладен.
В самую последнюю секунду, когда увернуться невозможно, Макар случайно перегородил Билльке путь, она и вписалась… От неожиданности Паук разжал пальцы и уронил железки в огромную кастрюлю. Черпаки якорями ушли на дно.
Биллька переполошилась и, не дожидаясь меня, сквозанула из кухни, уверенная в том, что ее заметили, и готовая к преследованию.
Андроид, весь в борще, как певец в песне или художник в картине, уставился на красно-желто-розовое варево, сверился с рецептом по раскрытой книге и замотал головой – неправильно, мол, нельзя так. Закатал по самые подмышки белые рукава и сунул обе руки в кипяток. Искусственное лицо задумчиво-спокойное, как и всегда, взгляд лениво перетекает от одной сковородки к другой, и тут… ему на глаза… попадаюсь я!
Маленький, укушенный Боббер.
– Ты кто? – спросил он, шаря по дну кастрюли.
Я молчал, по-рыбьи хлопая ртом и сочиняя ответ поубедительнее. Занять бы его оперативную память хоть на полминуты… На резиновом лице обозначилась улыбка.
– Понятно… Решили нагрянуть внезапно? – робот хихикнул. – Огорчу. Зря старались. Главный ждет проверку со вчерашнего утра. Одно не понятно: ваши всегда присылали нормальных ресторанных критиков – гомо, гномо или эльфо-сапиенс, и вдруг борзо хоббитус? – он посмотрел на меня, как на привидение. – Конечно, нам, андрюшкам, без разницы, и у хоббита рот есть… Мое дело сготовить, твое попробовать. Начинай.
К концу этой речи я с восторгом понял, за КОГО меня принимают, и засиял. Ури обалдеет, когда узнает. Оказывается я в глазах Макара – проверяющий из Министерства ресторанных дел! Министерство находится на Сириусе-19, инспектирует пункты общественного питания в радиусе ста световых лет.
Ха. Ха. Ха.
Я оценил положение: сеструха смылась, Синелицый занят, Макар сам себя одурачил. Стоит задержаться и поиграть, авось чего и выгорит. Повар изловил половник, повернулся к мойке и пустил воду.
– С чего начнешь, хоббит? – Макар намылил губку.
– С чего начну? – вяло переспросил я, глядя, как дяденька смывает с рук и половника полоски отварной капусты.
– Борщ готов, хочешь?
Ребята! Он так и сказал, слово в слово. Хочу ли я борщ?!! Хочу ли я!!! Ха! Ха! Ха!
– Знаешь, хоббит, ты, конечно, извини старого робота, но твой халат… – Макар потянулся к шкафчику под столом, тянущимся вдоль стены, открыл дверцу и достал пузатый пакет. Внутри свернулся клубком ослепительно белый поварской халатик. – Пойми меня правильно, у тебя такой вид, будто ты всю жизнь одни забегаловки проверяешь… Давай переоденемся, чтобы по всем санитарным нормам, а?
Я согласился. На халяву и переодеться можно. Он с машинной точностью подрезал поварскую форму.
– Пусть орет, – буркнул он, имея в виду Синелицего. – Это не взятка, я о чистоте думаю. – На, а свою грязь в ведро положи вон туда. Я сразу все понял. Раз хоббита прислали, значит, экономят, а если экономят, значит, обеднели, штрафов мало собирают… Заболтался я. С борща начнешь?
Я внимательно выслушал его, с готовностью принял белоснежный халатик, а затем и тяжелую, горячую тарелку. Вот оно – СЧАСТЬЕ!
Колпак для меня тоже нашелся.
И тут почувствовал я одним местом, что не может хорошее долго продолжаться. Интуиция по этой части у хоббитов работает лучше желудка, плохое чувствуем, как ласточки – грозу.
– Можно я, того, чтобы не мешать… Где-нибудь там?… – промямлил я, вдыхая желтоватый ароматный пар.
– Уж, пожалуйста, – согласился он, – здесь и без тебя тесно, а раздача стоит.
Прозрачная перегородка из плекса отъехала, и на нас уставился Синелицый. Я улыбнулся самой очаровательной улыбкой и растворился в воздухе быстрее, чем кофе три в одном растворяется в кипятке.
Андроид задрал подбородок и одним махом разлил борщ по заготовленным тарелкам:
– Забирайте, – передал сквозь окошко и уставился на Синелицего. – Чего глазами хлопаете? Хоббита они прислали, уже работаем.
5. Хоббиты в темноте
Когда я торжественно вступил на территорию склада, Урман чуть не подавился сухарем, а Билль прыснула в ладошку. Тарелку у меня сразу отобрали, а взамен дали подержать сухарь, который до этого грызла Биллька.
Урман – высокий парень, по росту почти человек, чем и гордится, но худой, с большим утиным носом и головой, забитой науками, как рюкзак начинающего путешественника вещами – всё там вперемешку, и нужное, и ненужное. Урман – гениальный хоббит, он изобретает приборы, растворы и проблемы. Умеет соединять провода, паять микросхемы, чинить бабушкин слуховой аппарат. Заслуга парня в том, что нас до сих пор не поймали и не вышвырнули из внутренних помещений столовки на угольные шахты Донбассиуса-88. Среди созданных его пытливым умом чрезвычайных происшествий наиболее известны вечные перебои с электричеством в хоббиточьем квартале и включение Урмана в гоблинский список самых опасных жителей Базы. Год назад за ним закрепили следящую передвижную видеокамеру, но, естественно, эта штука уже целый год показывает длинного хоббита копающимся в бабулином огороде, и так сутки напролет… А лежит она, разумеется, в подвале на бочке с огурцами.