Любовь и корона
Шрифт:
Михаил с тревогой посмотрел вслед стремительно взбежавшему по широкой мраморной лестнице Александру и почувствовал тот неприятный внутренний холодок, который всегда служил для него предзнаменованием худшего.
Что-то будет, с тяжелым сердцем подумал Репнин, прячась в тени одной из колонн при входе — к особняку подъезжала новая карета.
— В этой карете приближалась к исполнению своей мечты Анна. Все дорогу от петербургского дома Корфов старый барон и его юная спутница провели в молчании. Еще выезжая со двора, барон велел кучеру попридержать, и карета плавно, почти торжественно покачивалась на неровной кладке булыжника, не торопя событий.
Анна пребывала в мечтательности и чуть рассеянно рассматривала за окном силуэты дворцов на фоне негаснущего светло-розового неба, а барон с отеческой ласковостью созерцал эту прелестную картину — Анна в элегантном бальном платье, с памятным ему колье, очаровательное юное создание, погруженное в свои мысли о предстоящем испытании и возможном успехе.
Когда карета остановилась перед входом в особняк Потоцкого и кучер подошел, чтобы открыть дверцу, Анна жалобно пролепетала:
— Мне страшно!
— Тебе нечего бояться, дитя мое!
— Я не могу, я не пойду! Воистину мне страшно, сударь! Вы только подумайте — кто эти люди и кто я?! Крепостная, которую Бог наделил никому ненужным талантом!
— Мне очень жаль, если ты считаешь свой талант ненужным. Очень жаль! Впрочем, я не стану тебя переубеждать. Решение, которое ты должна принять, очень важное. Оно окажет влияние на всю твою дальнейшую жизнь. Реши сама — переступать тебе этот порог или нет!
Барон вышел из кареты и быстро скрылся в подъезде дома.
Анна еще с минуту сидела на своем месте, собираясь с духом. Выросшая в окружении того тепла и внимания, которое ей оказывал старый барон, она боялась выходить в чуждый ей светский мир на равных. Анна прекрасно осознавала свою незащищенность перед ним, но барон все время старался внушить начинающей актрисе уверенность в ее силах, подкрепляемых данным свыше талантом. Этот талант должен был стать ее охранной грамотой и талисманом.
Анна смотрела, как подъезжали другие экипажи, из них выходили костюмированные дамы и кавалеры, смеявшиеся нарочито громко и интригующе.
И неожиданно ей пришла мысль, что все это — тот же театр, и надо просто сыграть свою роль — достойно и уверенно, как будто она — на сцене родного, корфовского театра, среди друзей-коллег и равных ей по званию.
Из-за особняка стремительно взлетели в небо и разорвались разноцветные петарды, а потом до Анны долетел их свистящий и взвинченный звук. Девушка вздрогнула и очнулась от раздумий. Она решилась! Анна элегантно подобрала подол платья и шагнула из кареты на мостовую. Кучер подал ей руку и подвел к ступеням лестницы.
Это крыльцо должно стать твоею лестницей успеха, и ты должна победить! — подумала Анна и вошла в дом.
— Она! Здесь! — прошептал прятавшийся за колонной Репнин и вознес хвалу Небесам за это провидение, божественное и прекрасное.
Он решил во что бы то ни стало последовать за своей прелестной незнакомкой, узнать, кто она, и быть представленным ей.
Анна поднялась по лестнице наверх, где перед входом в бальную залу стоял барон Корф.
— Иван Иванович, вы ждали меня?
— Я верил, что ты придешь, и рад, что мне не пришлось стоять долго, — улыбнулся барон, по-отечески предлагая ей опереться на свою руку.
— Простите меня, что заставила вас волноваться, — кивнула Анна. — Я не подведу вас, Иван Иванович.
— Конечно, не подведешь, Аннушка, — довольно улыбнулся барон и повел ее в залу.
А Владимир между тем продолжал вальсировать с Ольгой — своей безымянной звездой.
— И вы не хотите узнать мое имя? — словно между прочим холодно поинтересовалась Ольга.
— Думаю, что я еще не готов к этому, — слукавил Владимир. — Мне нравится ваша таинственность. И я хочу вас разгадать, а не получить на блюдечке.
— Настоящий мужчина, да? — иронично парировала Ольга. — Обожаете охоту и любите преодолевать препятствия?
— А вы не хотите, чтобы и я для вас остался незнакомцем?
— Секреты не в моем вкусе, — грустно ответила Ольга. — И так большая часть моей жизни проходит в тайне.
И, к сожалению, лучшая часть…
Пара, ведомая Владимиром, сделала тур по направлению к небольшому кабинету в форме овальной студии и едва не задела стоявшего к Ольге спиной молодого поручика в черной маске. Офицер отстранился, уступая дорогу, и выразительно посмотрел вслед танцующим. Кавалер явно уводил свою даму в уединенный уголок дворца. Для чего? — это и дураку понятно! Молодой офицер вполголоса выругался по-французски, и позади него тут же раздалось извиняющееся покашливание.
— Ваше Высочество, — тихо сказал Репнин, пытаясь обратить на себя внимание наследника.
— Репнин, что вы здесь делаете?!
— Ваше Высочество, позвольте мне предостеречь вас…
— Не позволю, — оборвал его Александр, намереваясь пройти за Ольгой и ее кавалером.
— И все-таки я обязан вас предостеречь от необдуманного поступка, — Репнин сделал еще одну попытку воззвать к благоразумию цесаревича.
— Ничего не желаю слышать!
— Ваше Высочество, ваша встреча с Ольгой Калиновской может иметь неприятные последствия.
— Вы смеете мне указывать? Император и вас ангажировал следить за мной?
Имейте в виду — это ничего не изменит.
Ступайте и доложите обо всем моему отцу, а я все равно встречусь с Ольгой!
— Я не буду докладывать, Ваше Высочество…
— Хотите убедить меня, что не боитесь гнева моего отца?
— Хочу убедить вас в том, что опасаюсь только за вашу жизнь и благополучие!
— Какой, однако, пафос! И что же, по вашему мнению, может произойти?
— Все, что угодно! Вы кажетесь слишком взволнованным, чтобы действовать взвешенно.