Любовь и полный пансион
Шрифт:
Я не смогу.
Это было выше моих магических сил и человеческих умений – я попросту не в состоянии срастить эти переломы и убрать то, что сделал с людьми огонь взрыва. Такими вещами должны заниматься лекари и целители – те самые, с дипломами и опытом.
Но, быть может, есть те, кто не так сильно пострадал?
У меня неплохой дар, я научена снимать боль, заливать магию, запускать процессы регенерации или же погружать в магический сон – вот, с Лилли же удалось! – чтобы эти процессы шли как можно активнее.
На такое моих способностей вполне бы хватало.
А еще я могу подавать инструменты, таскать
Так я и сказала доктору, все же набравшись смелости к нему обратиться. При этом моментально убрала нотки неуверенности из своего голоса, постаравшись, чтобы моя речь не была столь же бессвязной, как мои мысли.
– Единственное, в чем вы можете сейчас нам помочь, юная леди, – заявил тот – Густав Легран, вот как его звали! – когда все-таки удостоил меня пронзительного взгляда через пенсне, – это сию же секунду достроить к госпиталю еще одно крыло. Потому что вот-вот начнется дождь, – он поднял глаза к черному небу, на котором не было видно звезд – их как-то слишком быстро затянуло облаками, – и больным это вряд ли пойдет на пользу. – Затем покачал седой головой: – Монрей никогда еще такого не видел – чтобы так много пострадавших за один раз! Признаюсь, я тоже такого не видел, хотя прожил на свете добрых шестьдесят лет.
Его голос прозвучал устало.
– Нет же, – отозвалась я, – еще одно крыло достроить выше моих сил, зато у меня есть дом, и он совсем рядом. Вот, его даже отсюда видно! Он всего лишь в нескольких минутах ходьбы от госпиталя, а на подводе так еще быстрее. Если вы все время прожили в Монрее, вы должны его знать. Это «Охотничий Уголок»…
– Дом Вестона? – заинтересовался доктор.
– Да, и я его новая владелица. Дом продали мне, – сказала ему, решив не забивать голову доктору еще и своими проблемами. – Мы могли бы… Быть может, мы можем забрать к себе часть пострадавших, которым уже оказали первую помощь? Ну, чтобы они не мокли под дождем. – Потому что он как раз начался, этот самый дождь. С неба срывалась изморось, добавляя новых проблем к уже существующим. – Поди пойми, когда еще построят эти палатки!
Их уже строили, молотки стучали зло и яростно, но до завершения еще было очень и очень далеко.
Доктор уставился на меня внимательным взглядом, а затем дал свое согласие.
Довольно скоро мы обо всем договорились – в этом немалую помощь оказала Лилли. И все потому, что доктора были загружены так, что им и не оторваться, поэтому перевозку раненых в «Охотничий Уголок» организовывали монахини, с которыми она быстро нашла общий язык.
– Скольких мы можем взять, Робин? – спрашивала у меня Лилли, бегая между подводами от меня к сестрам, а я никак не могла взять в толк, которая из них самая главная. Они были для меня на одно лицо – виной тому бесформенные монашеские одеяния и странные головные уборы, надвинутые на лбы и скрывавшие волосы. – Потому что они могут отдать нам многих... Но многих нам не отдадут, так как большая часть здесь из высших кругов, поэтому в дом Вестона хотят отправить именно их. Чтобы потом не было скандалов, потому что у нас… Вернее, у тебя куда уютнее, чем в коридорах госпиталя.
– Или же на траве, – кивнула я. Затем добавила: – Вот что, передай старшей сестре или с кем ты договариваешься, что мы возьмем к себе всех, кому не нашлось места, а не только богатых и с титулами. У нас есть целых десять спален, но в доме можно разместить и больше народа. Мы с тобой и Наной вполне можем устроиться на первом этаже или даже во флигеле. Кстати, о флигеле… Помнишь, Мона говорила, что там много свободных мест? Так что мы с радостью примем столько пациентов, сколько нужно.
– Хорошо! – кивнула Лилли. – Да, я так и скажу сестре Флоренс. – Затем почему-то кинулась ко мне и обняла. – Боги не забудут твоей доброты, Робин!
На это я пожала плечами, после чего спешно отправила Патрика, а затем и сама побежала в «Охотничий Уголок», чтобы предупредить Мону и Нану о том, что у нас будут гости прямиком из лазарета под открытым небом.
И еще, что я понятия не имею, сколько нам привезут этих самых гостей.
Затем снова побежала к госпиталю, чтобы помочь организовать отъезд. И уже очень скоро к крыльцу моего нового дома одна за другой прибыло несколько подвод. На них лежали больные, с которыми только что закончили маги и доктора, и теперь им требовался покой и уход.
По крайней мере, на эту ночь. А дальше уже будет видно.
К этому времени железные ворота «Охотничьего Уголка» были распахнуты, фонари от ограды до крыльца зажжены, а старый Чарльз встречал всех у распахнутых дверей дома, почему-то одетый в парадную ливрею. Лицо у него было спокойным, даже торжественным, и я, глядя на него, тоже постепенно успокоилась.
Мы все делам правильно, сказала я самой себе.
Все мы.
И Мона с Наной, и даже Патрик с Юной – его сестру мы так и не уговорили лечь спать, хотя казалось, что девочка едва держалась на ногах. И Лилли – как же без нее?!
Признаюсь, я испытала истинную гордость за этих людей. За Лилли, спокойно и с достоинством общавшуюся со старшей сестрой, выспрашивая у нее имена пациентов, а потом помогая их размещать и устраивать поудобнее на подводах.
Правда, носили не мы – нашлись крепкие мужчины из госпиталя и близлежащих домов.
За Патрика и Юну, которые стелили кровати наравне со взрослыми; за Мону и Нану, без чьей расторопной помощи девять комнат не стали бы похожими на гостиничные номера за столь короткое время, – и мне лишь оставалось руководить процессом, показывая, куда нести и укладывать пациентов.
Не прошло и часа, как все комнаты на втором этаже были заняты, и у нас оказался полный дом нежданных гостей.
На этом оказалось все – тот самый усталый пожилой доктор лично поблагодарил меня за помощь, пожав руку. Его ладонь была сухой и крепкой, после чего Густав Легран поправил пенсне, повернулся и отправился по своим делам.
Вот и я тоже пошла.
Вернулась в «Охотничий Уголок», двери которого уже закрывал старый Чарльз, после чего занялась нашими гостями.
Уже знала их по именам, которые решила написать на бумажке, прикрепив к дверям вместе с выведенными от руки цифрами. Подумала, что так будет проще для трех сестер из Ордена Святой Виргилии, оставшихся ночевать в «Охотничьем Уголке», чтобы ухаживать за больными, и докторов, пообещавших навестить пациентов следующим утром.