Любовь и полный пансион
Шрифт:
Позже я узнала, что ему давно уже не везло за карточным столом, да и ставки на ипподроме не сказать, что всегда были успешными, – дядя вылез в огромные долги, а азартные игры сделали его положение только хуже. С каждым днем засасывали его в пучину долгов, пока он не утонул в них окончательно.
Насколько, что пошел на преступления.
Не только против меня, но и против своей страны.
Но он не спешил мне признаваться в своем отчаянном положении – вместо этого стал устраивать пышные приемы, на которых мне приходилось играть роль хозяйки дома.
Мне это нисколько не понравилось, и я заявила, что вовсе не горю желанием выходить замуж, так что не стоит меня сватать! Но дядя не послушал, и у нас с ним вышел пренеприятный разговор, после которого я засобиралась домой.
Не успела – в особняк ворвались жандармы, и в следующий раз мы с дядей увиделись уже в тюрьме.
– Но почему же вы не подумали обо мне? – все-таки не выдержав, спросила у него тогда, два дня назад, когда навещала в тюрьме.
Уже покидала допросную, но повернулась и посмотрела...
Глядела на Итона Дорсона – осунувшегося, с небритыми впалыми щеками, – понимая, что мы видимся с ним в последний раз. После того, что он натворил, дядя вряд ли когда-либо выйдет на свободу, а места в моем сердце для него больше нет.
– Я думал о тебе все это время, Робин! – выдохнул он. – Ты – моя племянница, единственная оставшаяся из семьи. Я не собирался тебя обкрадывать. Всего лишь позаимствовал деньги с твоего счета и выгодно продал старый, никому не нужный дом …
– Но это был мой дом, дядя! И он был очень мне нужен!
– Зачем тебе эта развалина в провинции, Робин?! Тебя ждало блестящее будущее, потому что я собирался устроить твой брак с…
– С Рэнделлом Корнвеем, герцогом Суэсским, не так ли? – перебила я его. Не выдержав, усмехнулась я. – О да, дядя, это была бы великолепная партия! Правда, она существовала только в вашем воспаленном воображении.
Хотя герцог Суэсский был вполне реальным.
Рэнделл Корнвей появился на последнем из дядиных приемов. Признаюсь, стоило мне его увидеть, как мое сердце забилось куда быстрее, хотя в обществе мужчин оно всегда стучало спокойно и безразлично.
До этого никто не смог меня заинтересовать, хотя в столице дядиными стараниями у меня появилось много поклонников, засыпавших меня цветами и приглашениями.
К тому же в Сонбери у меня водились и собственные ухажеры. Если не считать противного Парсона, за мной давно и безнадежно ухаживал сын Амброзия Джонса из «Липовой Аллеи» и волочился, не давая прохода, племянник Иссаи Вудса из «Сомовой Запруды».
Правда, ни у одного, ни у второго не было шансов – точно так же, как и у столичных кавалеров. Но стоило мне увидеть герцога Суэсского, как мое сердце дрогнуло.
Ненадолго – так, немного подрожало и перестало, потому что я прекрасно отдавала себе отчет в том, что у нас нет и не может быть с ним ничего общего.
Рэнделла Корнвея по праву считали одним их самых завидных женихов Атрии. Несомненно, молодой темноволосый герцог был не только хорош собой – что уж тут кривить душой, он показался мне демонически привлекательным. А еще ему принадлежали огромные земельные владения на востоке Атрии и несколько мануфактур в столице.
В довесок, он получил отличное образование, король приходился ему троюродным дядей, а в юношеские годы Рэнделл Корнвей успел прослужить три года на флоте. Участвовал в короткой, но кровопролитной Двухлетней Войне против Умбрии и удостоился нескольких наград за храбрость.
Как оказалось, воевал он под началом моего отца. Это мы выяснили в разговоре – но уже после того, как дядя нас представил, успев шепнуть мне на ухо и про награды, и про то, что из нас с герцогом выйдет отличная пара.
Но я-то знала, что из нас ничего не выйдет – не может получиться пара из льва и газели, – хотя мое глупое сердце продолжало биться слишком уж оживленно.
Мы проговорили с ним довольно долго – речь шла о местах, в которых побывал герцог, и еще о том, где успела побывать я. Затем Рэнделл Корнвей принялся вспоминать службу у моего отца, после чего мы незаметно перешли к разговору о величайших географических открытиях, в которые адмирал Дорсон успел внести немалую лепту.
Именно папа обнаружил и присоединил к Атрии несколько архипелагов – Торрендский и Кларенколл в их числе, а также острова Зулус, Эндоргу и Морренбик. Но мечтой отца было найти кратчайший путь к золоту Кракатана, чтобы везти его в Атрию напрямик, не обходя весь континент и не опасаясь нападения пиратов или военных кораблей Умбрии.
Затем Рэнделл Корнвей пригласил меня на танец, и я даже не отдавила ноги ему от волнения, хотя отчетливо слышала, как скрежещут зубами те девушки, которых он не удостоил внимания.
Одной их них – настолько красивой блондинке, что даже дух захватывало, – довольно быстро надоело скрежетать зубами, и она попыталась устроить скандал. Но герцог спокойно ее осадил, после чего увел в Музыкальный Салон, откуда она выбежала в слезах и покинула дядин дом, ни с кем не попрощавшись.
Конечно же, гости тут же принялись шептаться, и я краем уха услышала, что между той самой красавицей леди Эйвери Иссан и молодым герцогом Суэсским давно что-то есть. Вернее, он давно собирался на ней жениться, но все почему-то никак не женится.
Как бы там ни было, больше Рэнделл Корнвей ко мне не подходил. Проговорил остаток вечера с одним из дядиных коллег-дипломатов, после чего отбыл восвояси.
Позже, когда и остальные гости разъехались, а я спустилась на кухню, чтобы выпить горячего молока, наткнулась там на дядю. Он-то и заявил, что обязательно отправит Рэнделлу Корнвею письмо, в котором изложит все преимущества нашего с ним брака.
На это я посоветовала дяде не сходить с ума, а еще не дурить герцогу голову и не позорить меня – потому что его затея никуда не годилась. И вообще все его брачные затеи никуда не годятся, потому что мы с Наной возвращаемся домой.