Любовь и слава
Шрифт:
Тревис улыбнулся так самодовольно, что Мэрили взбесилась.
– Если этого больше не случится между нами наяву, очаровательная леди, то наверняка повторится в ваших снах. То, что доставило вам такое огромное удовольствие, вы забыть не сможете.
– Ну и что? – с яростью ответила Мэрили, замедлив шаг. – Вы-то об этом никогда не узнаете! Можете не сомневаться! – Она повернулась и побежала, слыша у себя за спиной смех Тревиса.
Колтрейн смотрел ей вслед, чувствуя, как на него снова накатывается старое, такое знакомое чувство
Китти!
Тревис сжал руку в кулак и с силой стукнул им по ближайшему дереву. Но ощущение боли не сняло горького чувства одиночества.
У Мэрили была почти такая же сила духа, как у Китти. Эта сила не знала границ. Какая другая женщина отважилась бы вот так проникнуть в ряды куклуксклановцев?
Да, он все про Мэрили знал. Постепенно отдельные детали, порой самые фантастические, стали складываться в единую картину. И картина эта получилась скверная. То, что узнал Тревис, ему очень не понравилось. Очень!
Но сейчас думать об этом не хотелось. Хотелось помнить лишь то, какое счастье испытывала Мэрили в его объятиях. Как искренне она отвечала на его ласки! Какая же в ней страсть!
Как у Китти.
Но Мэрили совсем не такая, как Китти. Второй Китти уже не будет никогда. Его огненная, солнечная, рыжекудрая красавица была его единственной истинной любовью!
И тем не менее в Мэрили было нечто завораживающее, нечто совсем особенное. У нее была своя собственная аура, устоять против которой Колтрейн не мог, хотя и не знал, в чем она заключается.
Мэрили совсем не походила на свою ветреную сестру. Боже, никогда не забыть ту первую ночь, когда Элейн забралась к нему в постель, прямо у себя в родном доме! Тревису очень не хотелось, чтобы об этой проделке сестры узнала Мэрили.
Вспомнил Колтрейн и другую ночь. Не прошло и недели после той первой ночи, как Элейн приехала к нему в контору. Она попросила Сэма выйти. И как только они остались в комнате одни, Элейн тотчас же обнажила груди и стала Тревиса поддразнивать:
– У вас, шериф, сегодня вечером что-нибудь на десерт было?
А он, что говорить, всего-навсего живой человек. Черт, тогда ему не хотелось поставить все точки над i и сказать Элейн напрямик, что он не чувствует к ней ничего, кроме чисто физического влечения. Сейчас Тревис вздохнул.
Правда, он уже заприметил характерные признаки, которые должны были бы его насторожить. Такие признаки посягательства на мужскую свободу появляются тогда, когда женщина хочет сделать временное постоянным. Но тогда Тревис этому значения не придал. А теперь очень пожалел, что не принял их всерьез и не прекратил все сразу же. А может, он сам давал Элейн повод? Неужели он был настолько эгоистичным?
Тяжело вздохнув, Колтрейн зашагал к тому месту, где оставил коня. Черт побери, до чего же он устал! А времени поспать уже не будет. Вот-вот
Тревис замер, услышав треск придавленной ветки, и, чисто инстинктивно упав на колени, вытащил пистолет.
– Не стреляйте, шериф! Это я, Уиллис.
Колтрейн увидел, как негр осторожно поднимается из-за куста, растущего возле домика на ручье, и, облегченно вздохнув, сказал:
– Тебе бы лучше научиться реагировать побыстрее, а не то окажешься с пулей в голове!
– Я не знал, что вы можете услышать мои шаги. Я хотел подойти поближе. – Уиллис шагнул на поляну. Дышал он тяжело, а плечи совсем опустились. – Я не думал, что застану вас тут. Я заходил в дом Барбоу. Роза насмерть напугана долгим отсутствием мисси Мэрили. А я знал, что вы были тут, когда я уходил от мисси Мэрили, и сразу бросился к вам, чтобы сказать, что с ней что-то случилось.
– С ней ничего не случилось, Уиллис, – спокойно сказал Тревис. От него не ускользнуло, что негр смотрит на него во все глаза. – Она только что отсюда ушла. И наверное, уже добралась до дому.
– И она пробыла здесь все это время? – воскликнул Уиллис. Но, сообразив, что лезет не в свое дело, понурил голову и отвел глаза.
Колтрейн счел за лучшее переменить тему разговора:
– Ты нашел Мунроу? Ты успел вовремя?
Уиллис мотнул пару раз головой и широко улыбнулся:
– Ага! Я его нашел. И помог убежать. Нам с ним пришлось нелегко, потому что куклуксклановцы были совсем недалеко от нас, но мы все же успели.
– Отлично! – улыбнулся Тревис. – Похоже, что Мэрили не зря рисковала ради твоего народа.
– Да, сэр, это именно так, – согласился Уиллис. И тут же осторожно спросил: – Вы ведь никогда не скажете ей, что это я рассказал вам про то, что она для нас делает? Не скажете, шериф, да? А то она очень рассердится.
– От меня она никогда не узнает, что об этом рассказал мне ты, Уиллис. Когда наступит нужное время, если только оно наступит, я сделаю все так, чтобы она решила, что о ее делах я додумался сам. Так что не беспокойся! Ты поступил мудро, что во всем доверился мне. Мэрили подвергала себя огромной опасности. В клане есть несколько отъявленных мерзавцев. И если бы они пронюхали, что в их ряды проникла женщина, они бы с ней расправились, как с мужчиной.
Уиллиса передернуло.
– А может быть, ее надо остановить?
– Да, в скором времени. Только предоставь это мне. И продолжай с ней себя вести как и раньше. Пока я тебе не дам указаний.
– Хорошо, сэр. А я буду вам рассказывать, что где происходит. Буду с вами держать связь, как всегда.
Тревис махнул рукой и исчез за домиком на ручье.
Ничто не может длиться вечно, сказала Мэрили. Зато может возникнуть нечто новое, не менее прекрасное.
Тревис ей не лгал. Он готов был отдать Мэрили все, кроме сердца, потому что сердце его было похоронено в одной из могил в Неваде.