Любовь и триумф
Шрифт:
– Пока выкуп не заплачен, ничто не убедит меня, что я нахожусь в безопасности. – Она медленно покачала головой.
– Если я сказал, что с тобой ничего страшного не случится, значит, так оно и будет! – Похоже, Корд начинал сердиться. – Клянусь, я был бы рад отпустить тебя на все четыре стороны, но не имею на это права. Наберись терпения, – произнес он уже значительно мягче. – Слишком много людей озабочены твоим освобождением. Постарайся не волноваться.
– Хорошо. Но что мешает вам обратиться за деньгами к Колтрейнам? Они заплатят,
– Видишь ли, получение выкупа не главное… И никогда им не было. Большевики хотят одного – вернуть царское золото. Откровенно говоря, я очень сомневаюсь, что они бы приняли деньги и от Деване. Большевиков интересует именно то золото, которое прихватил с собой твой отец, перед тем как скрыться, поэтому они и разыскивают Драгомира. Им известно, что ценности были переданы ему некой дамой, его возлюбленной.
Корд сделал паузу. Его информация не произвела на Мэрили особого впечатления, она лишь безразлично пожала плечами.
– Ее поймали и подвергли пыткам, – продолжил Корд, – но она не сказала ни слова. Тогда ей устроили побег в надежде, что она наведет на след твоего отца. Большевики уверены, что Драгомир получил золото с целью освобождения Николая с семьей.
– Что же будет дальше? – в отчаянии спросила Мэрили.
Корд глубоко вздохнул.
– Будешь заложницей, пока не найдут Драгомира и золото.
– Ответь мне честно, если можешь: моя тетя или кто-нибудь из Колтрейнов знают, что я похищена? – спросила Мэрили, тщательно обдумывая про себя каждое слово.
– Нет. То письмо, в котором требовали выкуп за Джейд, удалось перехватить, и оно не достигло адресата. У нас есть сведения, что твоя тетя отправилась в Лондон навестить своего мужа. Таким образом, Колтрейны не подозревают, что с тобой произошло, и, поверь, в ставке белых очень заинтересованы, чтобы они оставались в неведении.
– Итак, остается ждать, – заключила Мэрили.
– А так ли уж это плохо? Тем более что я вовсе не такое чудовище, как ты обо мне думаешь.
Мэрили усмехнулась: если бы он знал, что она о нем думает, только чтобы удержать себя от желания броситься в объятия его теплых и сильных рук! Однако отбросив эти мысли, она сказала:
– В общем, хотя я и не разделяю твоих убеждений и считаю, что все, что ты говоришь об отце, неправда, тем не менее ты человек слова, и мне бы очень хотелось видеть в тебе друга.
– Хорошо, – мягко засмеялся Корд, вставая, – если ты видишь во мне всего лишь друга, значит, мне лучше расстаться с мечтой попасть в твою постель.
Щеки Мэрили вспыхнули огнем, но она взяла себя в руки.
– Да, – твердо ответила она, снова берясь за книгу. – Я думаю, так будет лучше всего.
Но стоило Корду закрыть за собой дверь, Мэрили с яростью отшвырнула книгу и залилась потоком слез.
Корд мог бы с уверенностью сказать, что дни, проведенные вместе с Мэрили, принесли ему ни с чем не сравнимое удовольствие – долгими часами они гуляли
Как-то раз, когда день выдался особенно теплый, они сидели на скамейке под ветвями плакучей ивы в одном из заброшенных уголков сада. Мэрили в очередной раз вспоминала времена, когда она находилась здесь вместе с отцом.
Корд внимательно слушал ее рассказы о тяжелой судьбе Колтрейнов, о всех испытаниях, выпавших на их долю, о конечном триумфе любви Колта и Джейд…
– Может быть, однажды кто-нибудь напишет историю их любви, – предположил Корд, когда Мэрили закончила повествование.
– Может быть, лучше подождем и посмотрим, чем закончится моя история?
Он приблизился к Мэрили так, что она ощутила теплое дыхание на своем лице.
– Господи, я очень надеюсь, что она не будет иметь конца, – горячо прошептал он. – Пусть и ты, и я всегда будем вместе.
– Все имеет конец, – нервно ответила Мэрили, – и как только ты получишь новый приказ, все закончится.
Страстно взглянув в ее глаза, он вдруг порывисто обнял Мэрили, крепко прижав к себе. Она почувствовала, как напряглось его тело.
– Думаю, мы только начинаем, душка, – хрипло пробормотал Корд. – Я не хочу думать о конце, по крайней мере сейчас.
Горячий поцелуй потряс их обоих. Ощутив, что снова теряет контроль над собой, Мэрили выскользнула из его объятий.
– Лучше нам пойти домой. – Она опустила глаза: слишком уж много он мог прочитать в ее возбужденном взгляде. – Это… это все неправильно, – закончила она, кутаясь в шаль.
– Нет, все правильно, – возразил Корд. – Только ты еще слишком молода, чтобы это понять.
– То есть не такая, как все те женщины, которые были у вас до меня, герр Брандт? Они спокойно переносили и ваши поцелуи, и то, что за ними следовало? Они падали в ваши объятия с горячностью молодых щенят? – спросила Мэрили, вскидывая голову.
Корд, следуя за Мэрили, сделал быстрый шаг вперед и пошел рядом, притворяясь, что обдумывает ответ. Она позволила ему взять ее за руку.
– Да… И переносили, и падали. Но, честно говоря, я не могу припомнить ни одной из них. Ни единой. С вами, фройлен Михайловская, все обстоит совсем иначе, и я чувствую, что начинаю сходить с ума.
– Неужели? – Она посмотрела на Корда с насмешливым удивлением. – Что же тогда ты не отпустишь меня на все четыре стороны?
Не дожидаясь ответа, Мэрили с веселым смехом побежала по дорожке, ведущей к дому, слыша, как сзади ее догоняет Корд. Он позволил ей немного оторваться и добежать до пустынных зарослей розового кустарника, но потом догнал и схватил ее руку. Стремительный рывок привел к тому, что они оба, смеясь, упали на землю.
Смех исчез вместе с поцелуем. Мэрили попыталась освободиться из его крепких рук, но Корд, не отпуская, уже перекатился вместе с ней под розовый куст, скрывший их обоих от любого постороннего взгляда.