Любовь к драконам обязательна
Шрифт:
Когда, открыв дверь, помятый человек-бабочка, завернутый в покрывало в цветочек, злобно вытаращился страшными глазами, мы с подругой испуганно прижались друг к дружке, как вышвырнутые из дома котята, и схватились за руки. Если уж умирать от магического грома и молний, так сразу коллективом. За массовое убийство колдунов признавали невменяемыми и сажали под замок до конца очень долгой жизни.
– Господин шаман, - жалобно проблеяла я, - простите, что разбудили, но у меня совершенно безотлагательное дело.
Демонстрируя высшую степень раздражения, и подняв волну
– Влюбленные девы, ранним утром духи отказываются разговаривать со смертными. Приходите после обеда.
Судя по тому, какой крепости от фея шел похмельный душок, накануне у них с высшими силами случилась очень насыщенная философская беседа на тему вымирания магии в человеческом мире.
– А за пятьдесят шиллингов? – быстро предложила я последние деньги, оставшиеся от жалования. Вообще, бал обернулся сплошным разорением. Платье испортила, туфли поцарапала, на сумочке сломался замок, а я осталась поцелованная человеком, с которым ни в коем случае нельзя было целоваться, но последнее, по крайней мере, принесло удовольствие.
– Пожалуйста, – прошептала я и уставилась на шамана, как утопающий в океане – на узенькую дощечку от разломанного корабля. Колдун повел плечами, шмыгнул носом и кивнул:
– Заходите. Попробуем погромче позвать.
Мы снова расселились в ритуальном зале, и я с чувством покаялась, с каким удовольствием целовалась с собственным шефом. Шаман рассеянно слушал стенания, как мне не хотелось жить среди портретов Таннера ди Элроя и обзаводиться драконами, чтобы не умереть в одиночестве, с трудом сдерживал сонную зевоту да задумчиво попивал водичку. Потом соединил пальцы бубликами и попытался помычать, взывая к потусторонним мирам, но сухость во рту взывать – мешала. Он раскашлялся и прихлебнул ещё разок. Судя по всему, духи все-таки отозвались, ведь он очень настойчиво мычал и слушал, а потом резюмировал:
– Снять приворот будет сложно. Приведи мужчину!
– Сюда? Сегодня?! – растерялась я, и когда шаман сузил страшные глаза, то прошептала: - Конечно, господин колдун.
Ночью мне не хватило духа на разговор с Таннером. Стыдно сказать, но я захлопнула дверь дома у него перед носом. Принц почти полтора часа ждал в карете, когда Золушка наберется храбрости и, как обычно поступают взрослые ответственные люди, выйдет, чтобы спокойно обсудить бардак, в котором мы оказались после бала. Однако Золушка позорно струсила. Принц уехал только после появления пузатой, как тыква, кареты ее сводных сестер.
Обо всем этом я с тоской вспоминала, пока ехала в дилижансе за городскую стену, в чистенький квартал богачей, где в Доходном доме проживал Элрой. Привратник уже меня запомнил и впустил, не требуя никаких объяснений. Вдохновленная удачей, я уже смело случалась в дубовую дверь с именем дракона на табличке. Открыла домоправительница. Не понимаю, почему я решила, будто
– Я стажер господина ди Элроя, - выпалила я, чувствуя, как под осуждающим взглядом прислуги горят щеки. – Тереза Амэт. Он просил, чтобы я заехала.
– Сегодня суббота, – скептически оглядела меня тетушка. Вероятно, в дом богатого холостяка молоденькие дамочки ходили косяками, и каждая представлялась то личным стажером, то личной секретаршей или, к примеру, главным счетоводом «Драконы Элроя».
– Скажите, что бесчеловечно заставлять человека работать в выходные, - заговорщицки вымолвила я, надеясь шуткой развеять неловкость.
Дружелюбность с домоправительницей не прошла.
– Думаю, что вы встретитесь с господином ди Элроем в понедельник в конторе, - мягко говоря, выставила меня вон женщина, рьяно охранявшая покой хозяина.
В понедельник я намеревалась отправить записку, что после ночных гуляний слегла с горловой жабой и вынуждена неделю провести в постели, но шаман своим необъяснимым нежеланием снимать приворот заочно смешал хитроумные планы.
– Тереза? – услышала я за спиной голос Таннера, и сердце болезненно екнуло.
Я оглянулась. Он поднимался по лестнице, а сзади на поводке плелся унылый Ральф. При виде любимой человеческой наложницы у мелкого ящера закономерно случилось помутнение рассудка. Едва не сбив с ног хозяина, он рванул вверх по ступенькам и влетел в мои ноги. От неловкости ситуации у меня тоже случилось затмение в голове, потому что я нагнулась и взяла дракона на руки. Удивительно, как от чистой, ничем не замутненной радости крылатый вор не впал в летаргический сон.
– Все-таки приехала?
– без улыбки спросил Элрой хрипловатым, точно простуженным голосом, и обратился к домоправительнице: - Все в порядке, тетушка. Госпожа Амэт, мой личный стажер.
Волосы у него были взлохмачены ветром, на подбородке темнела щетина, а простая одежда делала лет на пять моложе.
– Проходи, – кивнул он.
При взгляде на строгие, но со вкусом обставленные апартаменты, не оставалось сомнений, что они принадлежали холостяку. Никаких излишеств, рюшек или вязаных салфеток. На стенах картины с видами Аскорда, на полированной мебели ни пылинки. Паркет блестел. Таннер велел не разуваться, и меня охватила неловкость перед прислугой. Представлялось, как тетушка на карачках натирала дощечки воском, а я затоптала красоту пыльными туфлями.
– Что-нибудь выпьешь?
– тихо вымолвил Элрой, когда мы зашли в кабинет, и дверь была плотно закрыта.
«Коньяку для храбрости», – подумала я, присев на краешек кожаного дивана, но вслух произнесла:
– Нет, спасибо.
Таннер устроился в большом кресле, закинул ног на ногу, сцепил руки в замок. В общем, сделал вид, что готов слушать. Некоторое время мы молчали. От нервного напряжения я даже принялась щекотать Ральфу мягкое теплое пузо, так что в нашей ледяной компании комфортно себя чувствовал только дракон. В смысле, тот из драконов, кто был крылат, жрал ягнятину на пару и спал, когда хотел.