Любовь к драконам обязательна

Ефиминюк Марина Владимировна

– У нас, – кивнула Паприка и вдруг огорошила: - А ты видела?

– Предателя?
– моргнула я.

– Девицу, которую он купил на благотворительном балу.
– Она сунула мне под нос сложенную гравюрой вверх газету. На черно-белом изображении мы с Элроем, скрытые масками, кружились в центре бальной залы Гостиного двора. У меня вспыхнули щеки и уши.

– Нет, - немедленно отказалась я от любой причастности к танцам стоимостью в целое состояние. – Я ушла раньше.

– Как неосмотрительно, – неодобрительно поцокала языком мадам.

Конторская едальня находилась

на цокольном этаже. Стыдно сказать, но даже душевные переживания не притупили во мне здорового аппетита, так что от полного обеда из трех блюд я отказываться не стала. Однако только поставила поднос на дальний столик в углу и пристроилась на жестком стуле, как ко мне подсели главные сплетницы «Драконы Элроя» под предводительством госпожи «лучшие продажи прошлого года». С улыбкой серийного маньяка на карминовых губах она подвинула ко мне кринку с молочным десертом. Удивленная неожиданным гостинцем я изогнула брови, мол, чего хотели?

– Ты ведь была на балу? – спросила блондинка, и я подавилась супом. Ясно, десерт – это не угощение, а взятка.

– Запей, - прокудахтала кругленькая, как булочка, стажерка из кабинета счетоводов, и протянула мне стакан с компотом. Пока я хлебала сладкий до изжоги напиток, блондинистая змеюка объяснила:

– Секретарь из ада намекнула, что у тебя было приглашение.

Раньше я не подозревала, что Паприка в конторе – сильнейший хищник, и тоже называла седую ведьму «секретарем из ада». Хотя, на самом деле, она являлась главным демоном, но умело строила вид, будто главный – дракон Элрой.

– Ты была там, правда?
– пристала ко мне девица из архива.

– Эм… да? – промычала я с вопросительной интонацией, надеясь, что конторские разбойницы сжалятся над бедной стажеркой и подскажут, каких ответов ждут.

– Ты же ее видела?!

– Кого?

– Девушку, за которую он кучу денег заплатил?

На меня уставились пять пар горящих любопытством глаз.

– А что?
– здравый смысл мне подсказывал, что если до банды дойдет новость, кем именно являлась Золушка в бирюзовом платье, то я не доживу до конца рабочего дня.

– Она красивая? Богатая? На что он клюнул? Я на нее похожа?! – посыпались со всех сторон вопросы, и вдруг девица из архива уточнила: - Правда, что они целовались у всех на виду?

– Я ушла раньше, чем начался аукцион, - снова выдала я ложь, уже опробованную на мадам Паприке.

В лицах конторских сплетниц появилось нечеловеческое разочарование. Они переглянулись и дружно встали, а госпожа «лучшие продажи прошлого года» с презрительным видом забрала кринку с десертом. И только шайка вернулась за стол в центре едальни, как атмосфера резко изменилась. Народ испуганно зашептался, у кого-то упала вилка и звонко ударилась о край тарелки. Я подняла голову и обнаружила, что к моему столу, словно неся над головой темную тучу, приближался дракон Элрой. Появление хозяина конторы на несколько секунд вызывало эффект паралитического заклятья. Народ перестал жевать, а у клерка за соседним столиком выпал изо рта кусок хлеба. Видимо, на ужасное мгновение он решил, будто Таннер ди Элрой пришел по его душу и едва не потерял

сознание от чистого, ничем не замутненного шока.

С непроницаемым видом дракон уселся напротив меня, расстегнул пиджак и без слов стянул с подноса тарелку со вторым.

– С вас тридцать монет, – предупредила я.

– С собой нет.

– Тоже мне владелец драконов, судов и доходных домов, – едва слышно фыркнула я.

Ухмыльнувшись уголком рта, он подхватил приборы и начал жевать, не замечая, что вокруг царила гробовая тишина. Самое страшное было посмотреть на банду сплетниц, едва не потерявших сознание от столь немыслимого попрания всех иерархических устоев в «Драконы Элроя».

– Здесь неплохо кормят, – резюмировал Таннер.

– Вы оставите людей голодными, - едва слышно пробормотала я, стараясь не поднимать глаз от тарелки с супом.

Элрой с недоумением осмотрелся. Атмосфера царила напряженная и совершенно не способствовала хорошему пищеварению.

– Не обращайте на меня внимания, господа, - во всеуслышание заявил он.
– Приятного аппетита.

У меня вырвался издевательский смешок, прозвучавший совершенно неприлично в звенящей тишине. Люди вернулись к еде, но обстановка воцарилась ужасно нервная, то и дело кто-нибудь давился или ронял приборы. Совершенно точно, этот понедельник войдет в конторскую историю, как страшный день, когда дьявол вылез из чертога и проклял «Драконы Элроя» коллективным несварением.

– Вы видели прошение, которое я положила на ваш стол?
– тихо просила я.

– Прошение? – изогнул он брови.

– Об…

– Господин ди Элрой, – отвлек нас от важного разговора, к которому я, между прочим, готовилась целую ночь, голосок блондинки «лучшие продажи прошлого года», - позволите вас угостить десертом?

Она протянула уже знакомую кринку со сливками.

– Благодарю, - вежливо улыбнулся Таннер и подвинул угощение в мою сторону: - но я не люблю сладкое, зато госпожа Амэт точно не откажется. Правда, она предпочитает шоколад. Чем больше, тем лучше.

Я подавилась супом. Совершенно точно, вся контора теперь будет гадать о степени нашей близости! Потом банда прижмет меня к стене в дамской комнате и попытается сличить с девицей в маске из газетной статьи. Не представляя, как выкрутиться из неловкой ситуации, я отложила ложку и улыбнулась:

– Госпожа… - тут я попыталась вспомнить, как зовут блондинку по-настоящему, ведь мысленно называла ее только «лучшие продажи прошлого года», – спасибо за десерт, но я на диете. Господин ди Элрой, вы на встречу не опаздываете?

– Я ее отменил, - старательно пряча ухмылку, отказался он от выдуманных переговоров и указал на поднос: - Мы можем спокойно доесть. С десертом не стесняйтесь. Госпожа Крэнг, присоединитесь?

Удивительно, как от чистого, ничем не замутненного восторга, отразившегося в лице с карминовыми губами, она не бухнулась в летаргическом сне прямо на плиточный пол едальни.

– Не откажусь.

Крэнг перетащила почти пустой поднос с нетронутой тарелкой салатных листиков и объяснила скудость трапезы, заставив меня почувствовать себя обжорой: