Любовь к драконам обязательна
Шрифт:
– Не переживайте, господин ди Элрой, у вас все равно нет шансов выиграть.
Думаю, он отчаянно пытался мне поддаться, специально мазал, но даже усилия благородного партнера, отчаянно рисовавшегося перед дамой сердца, не помогли этой самой даме попасть в цель. Или хотя бы близко к ней. Один дротик проколол воздушный шар, другой унесся в кусты, третий прилетел в служащего, и тот испуганно ойкнул, подпрыгнув точно кот, поймавший камень.
– Извините, - поморщилась я и махнула рукой: – Дайте мне еще дротиков!
У парня сделался очень жалобный вид, и он с мольбой в глазах
– Пойдем, пока он не стал калекой, – пробормотал Элрой мне в ухо и потянул в сторону аттракционов: - Ты любишь качели?
– Так же как оперу, - призналась я, не желая отступать. В конце концов, я обязана попасть хотя бы в пределы круга!
– Прокатимся на колесе обозрения?
Только один раз в жизни мне доводилось подниматься над Аскордом, и я до сих пор помнила, как была восхищена потрясающими видами столицы, словно превратилась в птицу и наблюдала за большим городом с огромной высоты.
– Знаешь ты, как отвлечь девушку от игрушек, - фыркнула я.
– От убийства, – поправил он.
– Ты практически прикончила дротиком бедного парня.
Кабинки оказались открытыми и неустойчивыми. Ветер бил, что называется, в физиономию и ерошил давно растрепанную прическу. Мы поднимались все выше над макушками вечнозеленых деревьев, и постепенно сверху открывался удивительный вид на сверкающий огнями лес…
Только мы добрались до верхней точки, а у меня перехватило дыхание от местных красот, как свет потух, и парк развлечений погрузился в кромешную темноту. Колесо обозрения остановилось. Мы зависли в неустойчивой кабинке высоко над землей. Выше нас было только бархатное небо, усыпанное звездами, да пассажирский дракон с поблескивающим вагончиком под брюхом, темной тенью пролетавший на фоне огромной голубой луны.
– Про нас забыли?
– прошептала я.
– Господа, - донесся снизу голос смотрителя парка.
– Что случилось, господин смотритель?
– прикрикнул Элрой. Темнота не позволяла рассмотреть мужскую фигуру внизу.
– Разрядился магический накопитель, простите великодушно! Мы все исправим, скоро вы спуститесь!
– Не торопитесь! – огорошил Таннер. – Мы в полном порядке!
– А как же я? – горячо заговорила я.
– Я совсем не в порядке. У меня завещания нет!
– Причем тут завещание?
– Да притом! Я, между прочим, невеста с приданым! У меня дом, который можно придать… передать. А еще есть драконье яйцо и коллекция книг! Я должна подумать, кому оставить свою библиотеку! Ни одного достойного кандидата…
– Тереза? – перебил испуганный лепет Таннер.
– Что?
– Есть отличный способ справиться со страхом.
– Досчитать до десяти?
– Отвлечься.
– Он резко придвинулся ко мне, расшатав неустойчивую конструкцию, как качели. Прежде чем я захлебнулась в чистой, ничем не замутненной панике, прижался губами к моему приоткрытому рту. Недолго думая, и я вцепилась в рубашку Элроя, с жаром отвечая на страстный поцелуй.
Таннер оказался прав. Ни страха, ни скромности, ни мыслей – ничего не осталось. На секунду вынырнув из сладкого тумана, я осознала, что, забыв про всякий стыд, сидела
– Я люблю тебя, - прошептал он.
Свет зажегся так же неожиданно, как погас. Ошарашенные возвращением в реальность, мы смотрели друг на друга. Глаза Таннера потемнели от желания, в ширинке явно было тесновато.
– Господа, мы вас спускаем! – прикрикнул снизу смотритель, как будто мы сами не могли догадаться, что кабинка опускалась.
Что за невезение? Только я передумала умирать и занялась делами поинтереснее, чем мысленное составление завещания, а они пришли и спасли нас! Жлобы.
– Чего так быстро? – недовольно зашипела я, слезая с колен мужчины. – Не могли до утра подождать?
В обычное время, подозреваю, Элрой отвесил бы ироничное замечание, но, похоже, в кои веки наше мнение совпало. Мы судорожно приводили себя в порядок. Трясущимися руками я расправила юбки, натянула на грудь съехавший лиф. Таннер старался справиться с мелкими пуговицами, но путался в петельках. Расстегивать их было проще.
Кабинка подъехала к земле, и служители, испуганные предстоящими разборками с клиентом, открыли дверцу, то по взъерошенному виду и разобранной одежде было заметно, что пленники колеса обозрения даром времени не теряли. Стараясь не смотреть по сторонам, я пригладила взлохмаченные волосы и вытащила последнюю булавку. Элрой сделал вид, что край белой рубашки все время торчал из-за пояса брюк.
Домой я вернулась под утро, когда на горизонте занималась тоненькая предрассветная полоска. Сняла туфли ещё на веранде, проникла в холл, как воришка, и на цыпочках прошмыгнула в свою комнату, где громко храпела Арона. Не зажигая свечи, я скинула одежду и скользнула под одеяло. Сестра завозилась, а потом сквозь сон пробормотала:
– От тебя пахнет мужским благовонием, – перевернулась на другой бок и добавила: - Завидушки.
Стараясь подавить глупую счастливую улыбку, я закрыла глаза и снова оказалась в вагонетке над парком развлечений, но в головокружительном сновидении о нас все-таки забыли.
***
Ральф младший вылупился из яйца ранним субботним утром. О радостном для семьи Амэт событии диким воплем возвестил Франки, ведь мелкий хулиган, появившись на свет, не разобрал, почему у его мамаши, который папаша, мохнатый зад, и с наслаждением куснул волосатого родителя за хвост.
Когда мы всей семьей сломя голову бросились в кухню, то все было кончено – кот со страху забрался на полку, сверзив на каменный пол посуду. В доме не осталось ни одной целой тарелки. Кофейник, пользуемый вместо заварочного чайника, тоже не выдержал кошачьего нападения и раскололся на множество белых черепков, и только интеллигентный длинный носик остался целеньким. В фарфоровом крошеве стояло маленькое зеленоватое сознание с круглыми желтыми глазами и крошечными кожистыми крыльями.
– Утопить, - обозрев разгром, приговорила Ральфа младшего Летиция.