Любовь к драконам обязательна
Шрифт:
– В тот день, когда я купил книгу, то увидел тебя с Томом Потсом. – Он сложил пальцы домиком и вдруг пронзил меня острым взглядом.
– Для чего вы встречались?
У меня в животе завязались крепкие-крепкие узлы. Я осторожно отложила книгу на край стола, словно она начала жечь руки.
– Я не встречалась. Эзра познакомилась с Потсом на благотворительном балу, и он представился вдовцом. Я застала их в едальне. На следующий день сестра поставила ему синяк… - совсем тихо добавила я, стараясь не смотреть на Таннера.
– Мне было стыдно тебе рассказывать, что сестра крутила роман
– Тереза, - позвал он, заставив меня поднять голову, и протянул через стол знакомую папку с круглой вмятиной на серой обложке, оставленной каблуком блондинки Крэнг. – Возьми, пожалуйста.
Я приняла папку.
– Открой, – кивнул он.
В первом же документе я прочла название «Дракон Эххр». Именно этим судном шантажировал председатель Торгового дома, когда пытался припугнуть Таннера. Во рту мгновенно пересохло. Некоторое время понадобилось, чтобы набраться смелости и заговорить.
– Я понимаю, что ты пытаешься сказать.
– Голос сел, и я прочистила горло.
– Ты думаешь, что я пособничала Тому Потсу? Так?
Наши взгляды встретились.
– Так?! – возвысила я голос, вдруг почувствовав, что нахожусь на грани истерики.
– Он назвал твое имя, - сухо ответил он.
Показалось, что подо мной зашатался стул, пол, да и вообще задрожало все здание.
– Просто докажи, что ты непричастна. Ты случайно копалась в моем столе?
– Неслучайно, - не осталась я в долгу. – Очередной раз пришла твоя чокнутая тетка, и я искала чек, который она пыталась вручить Летиции.
– Документы на судно ты тоже отдала Потсу ненароком?
– Я их никому не отдавала. Даже не знала, что лежит в этой папке! Таннер, я бы никогда тебя не предала! Не понимаю, почему должна что-то доказывать или оправдываться, – абсурдность ситуации ужасно злила.
– Если вспомнить, именно ты присутствовала на совещании, когда объявили о разрыве контракта, – заметил он.
– Потс еще и то дурацкое совещание приплел?
– Из живота поднялась волна липкого страха, и меня словно прорвало: - Я всего лишь стажер в огромной конторе. Какие секреты мне продавать конкурентам? Сколько сортиров в твоих доходных домах? Что подают по четвергам на обед в едальне? Когда у нас начались отношения, Таннер, я попросила об отставке. Хотела, чтобы было все… по-человечески. Ты мне не дал уйти. И что теперь? Доказать, что я тебя не предаю?!
– Я принимаю ее, – перебил он, встречаясь со мной глазами.
– Твою отставку. Прости, Тереза, я готов простить все, кроме измены. Любой измены.
В кабинете воцарилась звенящая тишина.
– Ты ведь не шутишь, - ошеломленно прошептала я.
– Ты действительно думаешь, что я шпионила.
– Вы свободны, госпожа Амэт, - кивнул он в сторону дверей в стажерскую. – У вас есть час, чтобы собрать вещи.
– Ух, ты!
– от нервов вдруг стало смешно.
– Вот, значит, как заканчиваются служебные романы? Тебя просто увольняют.
Резкий неожиданный разрыв оказался столь ошеломительным и нелепым, что в душе не возникло ни капельки горечи, словно внезапность подействовала как обезболивающие пилюли, запитые бутылкой отцовского сивушного виски. И впрямь, я чувствовала себя, точно
Сбор личных вещей занял жалкие пять минут. Раньше в полках хранились любовные романы и розовые домашние туфли, а теперь одни баночки с помадами и несчастливое благовоние «Королевская ночь», незнамо каким образом из апартаментов Элроя переместившееся в ящик конторского стола. Со скромным скарбом в коробке я вышла из стажерской комнаты. Таннер сидел, откинувшись в кресле, и провожал меня темным, мрачным взглядом.
– Проверьте коробку, господин ди Элрой. Нужно быть уверенным, что из вашего кабинета не вынесено важных документов, – уйти, не сказав гадости, я себе не могла позволить. – Или попросить о досмотре стража на дверях?
Он сморщился.
– И верните романы! Все, до единого, - вдруг вспомнила я о растерзанной на части коллекции.
– Отправьте по почте вместе с выпиской из конторской книги.
Таннер перехватил меня практически у двери и так резко развернул, что из рук выпала коробка. От удара раскололся флакон с благовонием. На картонном дне растеклось темное масляное пятно, а в воздухе повеяло тяжелым ароматом королевской ночи, пахнущей, как ночь в бочке с цветочной эссенцией.
– Тереза, просто объясни. Почему? Тебе не хватало денег?
– вымолвил он, пытливо заглядывая мне в лицо.
– Я хочу тебя простить…
– Нет уж, господин ди Элрой, - разозлилась я. — Ни в коем случае меня не прощайте, потому что прощать – не за что!
Выходя в пустую приемную, я тихо прикрыла за собой дверь.
Когда я появилась на пороге родительского трактира, то обеденный перерыв у местных клерков практически закончился, и большая часть столов пустовала. Летиция вытирала чистой салфеткой пинтовые кружки для пива. При виде меня, появившейся внеурочный час при полном конторском параде, она нахмурилась и кивнула в сторону угла, который мы с сестрами за глаза называли «позорным». По глубокому убеждению мачехи, семье следовало столоваться дома, но если уж кто-то рискнул прийти за кормежкой, то был обязан не маячить перед глазами и не напоминать довольным сытым видом, что трактир понес убытки.
Я уселась на лавку, придвинулась к стене, действительно желая превратиться невидимку. Ошеломление не прошло, но боль уже появилась, а ещё ужасная обида за несправедливые обвинения.
На стол передо мной встала тарелка с овощами, высокая глинная бутыль сладкого красного вина и два широких стакана, совершенно неподходящих к благородному напитку. Правда, наше вино благородным считал только пастор из местного храма, но у него любой алкогольный напиток был благороден, если не звался пивом.
– Что это? – удивилась я матушкиной щедрости.
– Обезболивание сердца.
– У меня на лбу написано?
– Я слишком долго работаю трактирщицей. Бросили или отправили в отставку?
Она уселась напротив и винтом ловко вытащила из горлышка узкую, красноватую от вина пробку. Налила половину стакана.
– И бросили, и отправили в отставку, – призналась я, вдруг почувствовав, что готова разрыдаться.
– Какой кошмар. – Стакан был долит до краев, и Летиция подвинула его пальцем в мою сторону. – Рассказывай.