Любовь к драконам обязательна
Шрифт:
Посчитав, что мы достаточно отдалились от берега, Таннер поднял весла, и лодчонка замерла посреди пруда. Взгляд невольно упал туда, где склоненные к воде обнаженные ветлы образовывали природный альков. Наверняка летом, когда деревья зеленели, это было место для поцелуев.
В затуманенном любовной магией воображении мелькнула столь соблазнительная картинка, что меня кинуло в жар. Если я не хотела до конца жизни мучиться от болезненной страсти к представителю высшего света, носящему перед фамилией приставку «ди», то не стоило нас представлять лежащими на дне лодки и сплетенными
— За что? — удивленно усмехнулся Элрой.
— За глупые мысли.
— О чем? — Улыбка вдруг стала коварной, как у профессионального соблазнителя.
— Лучше вам не знать, — недовольно буркнула я. Может, его тоже следовало ударить по губам? К примеру, кулаком.
Стараясь отвлечься от внезапно возникшего в голове плана соблазнения, я решительно принялась любоваться природой. Скучные берега отвлечению не способствовали. Солнце стояло в самом зените, а на темной холодной глади рассыпались ослепительные серебристые блики, привлекшие внимание Ральфа. По-моему скромному мнению, послеударной дозы сентиментальной прозы, поглощенной в прямом смысле этого слова, ему следовало сладко спать в ридикюле, но вспыхивающие блестки на поверхности воды вызывали любопытство.
— Как вы считаете, госпожа ди Сноуп нас будет искать? — попыталась я завести ненавязчивую беседу.
— Риана разумная женщина, — покачал Элрой головой. — Она никогда не опустится до того, чтобы рыскать по парку. Я непрозрачно намекнул, что не желаю мелькать на официальных мероприятиях, а хочу провести время в приятной компании…
— Тан-не-э-эр! — донеслось с берега.
Мы с удивлением оглянулись. Возле кромки воды размахивала руками здравомыслящая Риана ди Сноуп, вдруг опустившаяся до поиска старого друга.
— Кажется, она не понимает намеков, — пробормотала я и предложила: — Сделаем вид, что мы ее не заметили?
Вдруг Риана повернула голову к свету. Бриллиантовые серьги ослепительно вспыхнули в солнечных лучах, и Ральф, точно оголтелая сорока, вместе с ридикюлем вырвался из моих рук. В попытке поймать хотя бы сумку я звонко хлопнула в ладоши, но дракон со смачным плеском плюхнулся в воду, подняв фонтан брызг. Совершенно точно ни выпускница Института благородных девиц, ни судебный заступник не имели права знать цветистых ругательств, огласивших тихие окрестности водоема, когда ридикюль пошел на дно.
— Святые угодники, Таннер, доставай их! — завершила я пламенную речь.
— Драконы — отличные пловцы, — для чего-то напомнил он. — Ральф сейчас вынырнет.
— Но мой ридикюль — нет! Там ключи от дома! — рявкнула я, хотя саму больше всего волновал уходящий на дно кошелек.
— Сумки тоже всплывают.
— Представь, что в моей сумке лежит камень! Быстро достал! — напрочь забыв про субординацию, скомандовала я.
— Теперь я знаю, почему Ральф в тебя влюбился. Ты очень грозная, когда на дно уходит твой кошелек, — продемонстрировал шеф верх проницательности и медлительности.
— Именно!
Едва Элрой приподнялся, чтобы заглянуть в воду, как из глубины, поднимая столб ледяных брызг, в небо вырвался
— Таннер! — изумленно выкрикнула я.
Он резко вынырнул.
— Ты не умеешь плавать?! Держись за меня! — Я тянула руку и пыталась отогнать совершенно несвоевременную мысль, что для мужчины не уметь плавать — катастрофически несексуально, а уж потонуть в замшелом парковом пруду — так вообще за гранью мужественности.
Когда голова появилась на поверхности и снова исчезла, на меня нахлынула паника. Страшно представить, какой глубины водоем, если высокий мужчина не достает до дна.
— Дракошенька, вылезай… — всхлипнула я.
Вода была темна и спокойна, даже круги разошлись. На берегу началось столпотворение, сбежался народ. Зачем-то размахивая веслом, орал перепуганный смотритель лодочного причала. Правда, Риана исчезла, не иначе как в гуще обнаженного парка– отбивала фамильные драгоценности от крылатого налетчика.
Я перегнулась через бортик, стараясь в толще воды разглядеть остывающее тело Элроя, и вдруг он выскочил на поверхность, подняв фонтан брызг. От неожиданности я потеряла равновесие и сковырнулась из лодки, с головой войдя в пруд. Задохнулась от холода, забилась от страха, глотнула ледяную воду… и встала туфлями на илистое дно. Через секунду меня за шкирку вытянули на поверхность. Отплевываясь и задыхаясь, я убрала с лица волосы. Проклятущий кожаный пиджак превратился в тяжелую броню.
Передо мной стоял мокрый Таннер с ридикюлем в руках.
— Что случилось? Я ловил твою торбу.
— Торбу?! Я думала, что ты тонешь! — заорала я и ткнула ему пальцем в грудь. — А тут воды по пояс! Жлобина!
— Ты меня сейчас обозвала?
— Извините, господин ди Элрой, но позвольте быть откровенной в столь трагичную минуту! Вы самый невыносимый жлоб, а уж жлобов в своей жизни я повидала!
Меня трясло, и очень хотелось плакать от обиды.
— Залезай в лодку, — мягко предложил он, держа бортик.
— Пешком до берега дойду! — прорычала я, желая двинуть ему в челюсть. Потом принялась стягивать проклятый пиджак, от которого пробирал холод до самых костей.
— Ты зачем раздеваешься? — насторожился Элрой.
— Утопиться хочу, а одежду жалко! — поведала я. — Забирайте свое имущество!
Он забрал, видимо, чтобы помочь тащить тяжесть, а мне стало еще холоднее. Туфли потерялись на втором шаге, окостеневшие от холода ноги засасывало в трясину, и было страшно думать, во что я наступаю. Отвращение и холод удивительным образом подстегивали упрямство. Высоко поднимая колени, с мрачной решимостью я направлялась к берегу. Элрой с лодкой на веревке, с пиджаком, перекинутым через локоть, и ридикюлем под мышкой в траурном молчании следовал за мной. Даже пару раз поддержал, когда я едва не потеряла равновесие. Наконец он мягко вымолвил: