Любовь моя
Шрифт:
Инна в голосе Лены услышала нотки сарказма и отмахнулась:
— Нашла, на что обижаться.
— А теперь, после этого уточнения, я попытаюсь охарактеризовать творчество Аллы, расписать его достоинства. Ее прозу я осваивала в бурных спорах с коллегами. Кто, кроме меня, возьмется за «благородную и дерзкую» задачу ввести тебя в творческий мир Аллы? — не обращая внимания на реплику подруги, продолжила разъяснение Лена. — Понимаешь, существует широкое разнообразие художественных почерков. У всякого писателя свой склад ума, стиль, оценочные мнения, восприимчивость. У Аллы умные, добротно сделанные книги. В ее профессионально написанных произведениях отражена эпоха и просматривается незаурядная личность самого автора.
— «И, не стесняясь, пишет маски, когда лица на ком-то нет». Не я, Зиновий Гердт так о ком-то сказал, — заметила Аня.
— Так ведь и правда редко кому в нашей среде удается прожить собственную жизнь. В основном все маски носят, — усмехнулась Инна.
— Алла не отлучена от читателей своей заумностью? — вклинилась в разговор с вопросом Жанна.
— Напротив. Она предоставляет им возможность задуматься, допустим, над тем, в чем состоит истинный долг человека и нужно ли ради его выполнения изменять себе; на чьей он стороне, и какую роль в судьбе человека играет ее величество Случай? В книгах Аллы четко разграничены зоны войны, мира и семьи. Ее произведения социально достоверны и художественно убедительны. В них таится секрет того, что с нами происходит. А ты ожидала увидеть за стройностью и изяществом мыслей особый романтический стиль? Мне приятна Аллина манера изложения и ее подчеркнуто условный язык. Мне кажется, философское осмысление жизни ее персонажами всегда будет интересовать серьезных вдумчивых читателей и помогать им осознавать себя в нашем сложном мире.
— Много веков, — дополнила Инна не без усмешки и подумала: «Ленка привыкла писать рецензии. Она ценит себя ниже Аллы?». Потом спросила:
— У Аллы все идет от головы? А как же тот факт, что мозг писателя работает по заказу эмоций?
— Их у нее тоже предостаточно.
— А мне представляется, что она отказалась от пафоса и излишнего драматизма в пользу иронии.
— Ей видней.
— Алла смело ворвалась в литературу, она вне конкуренции! Она в зените славы! От читателей нет отбоя. Ее книги отрывают с «руками и ногами»? Она — явление эпохи и лидер читательских симпатий. Беспрецедентный результат! Профессиональное признание! Ее произведения по твоему глубокому убеждению войдут в анналы и грозят стать заметным событием мирового масштаба, хотя интеллектуально перегружены…
— Такого уровня и направления эмоции у нее уж точно отсутствуют, — остановила Лена подругу. — Инна, каждый человек индивидуален и обязан отстаивать свои взгляды собственными методами. Не выступай, доверься моему опыту. Для Аллы важно совпасть с главной болью своего времени, прочувствовать его драматургию. Пишет она на злобу дня, но с дальним прицелом, с философским осмыслением событий. А все равно по сути дела про всех нас, только очень по-своему. Что и ценно.
Второй момент. Последнее время Алла устранилась от физических исследований. Это связано с тем, что она почувствовала нечто необъяснимое, какое-то новое внутреннее дыхание, требующее колоссальной сосредоточенности. Она отодвинула в сторону свою блистательную карьеру и занялась гуманитарным творчествам. Только лекции за собой оставила. Алла посвятила себя литературе и уже заняла определенное место в писательской иерархии.
— Ты серьезно? Не закралась ошибка? Это вызов? Бомба? Здорово. И это в то время, когда разбегание физиков и лириков достигло критической величины? Физика Аллу уже не соблазняет? Страна потеряла научного работника, но приобрела писателя! Анюта, конспектируй тезисы, будешь своих подопечных просвещать, мол, несравненная Алла Константиновна лучший физик среди писателей и лучший писатель среди физиков! О ней только в превосходной степени! Когда я читаю произведения таких писателей, как Алла, я без сомнения могу сказать, что литература есть и будет!
— Ну хватит тебе, — с укоризной заметила Лена. — Решение Аллы не укладывается в схему твоих понятий?
— А оно того стоило? Философия — пожалуй, излишняя роскошь для нашего послеперестроечного времени. Наука понесла тяжелую утрату! Продолжу, с вашего позволения, «разбор полетов». Отлично сознавая меру своего таланта, бросить физику и заняться писательством? Крыша у нее поехала. Тревожная тенденция. Оказывается не только Рита в плену своих чувств. Нет, я, конечно, говорю только от своего имени, но…
— А может, это еще один из ее способов раскрыть смысл своего пребывания на земле, — предположила Жанна.
— Устала от затяжного «романа» с наукой? На лирику потянуло. Не смогла отказать себе в удовольствии отвоевать еще один аспект жизненного пространства? Она полна сюрпризов. Насколько я знаю, несерьезное поведение никогда не вписывалось в ее характер. Лично для меня этот ее шаг стал культурным потрясением. Он вверг меня в глубокую задумчивость. Предать науку! Вот это поступок! Я раздавлена, я смущена!
— Тебя смутишь, — усмехнулась Лена. — Так бывает: какая-то внутренняя сила разворачивает человека и направляет по иному пути.
— Я корила себя за непонимание. Но тяжелое чувство сожаления недолго меня мучило, — окончила Инна свою мысль шутливым отступным шагом.
— Мне трудно поверить, что ты выступаешь в роли оскорбленного технаря. Ты ставишь Алле в вину это прекрасное занятие? Тогда и меня обличай, подвергай уничтожающей критике. Предъяви этот свой талант во всей красе. Пойми, Алла не отступает от своих принципов, она продолжает себя искать, — отрезала Лена.
В ее лице Инна не увидела и намека на усмешку.
— Из своего мнения и из всего вышесказанного тобой, я заключаю, что Аллины произведения «многоэтажные», претенциозные, и они по вкусу только духовным истязателям, которых душит раж самосовершенствования. Только они чувствуют в ее творчестве зашкаливающую взрывную энергию сжатой пружины и только у них она обречена на успех. Возьми хотя бы ее застывшие научные, трудно расшифровываемые обороты речи, перегруженность энциклопедическими знаниями, фактами, цифрами. А перенасыщение терминологией и ее отсылки к узким секторам знаний? У нее, знаешь ли, в писательстве избыточная профессиональная эрудиция. Слишком много интеллектуального, а надо бы побольше человеческого.
— Человечного? — переспросила Аня.
— Нет, я понимаю, писатель пишет своей личностью. Я знаю, что существует массовая литература, беллетристика и познавательная. И здесь особенно видна дистанция с великими… А есть элитарная, которая по сути дела не имеет широкого круга читателей. Алле это надо? Стоит ли густо застраивать пространство произведения мыслями и идеями автора таким образом, что не остается места для тайны и интриги, так необходимых читателю? И для собственных мыслей, — добавила Инна, будто услышав чье-то возражение. — Дорога писателей к широкой детской и взрослой аудитории проходит через бурлящую фантазию. Она не столько придумывается, сколько рождается внутренней сутью авторов. Отсюда фантасмагорические сказки, обязательно содержащие сюрреалистические линии, многослойная мистика с материализацией метафор, обращенных к нашему бессознательному. Поиски этих составляющих расширяют границы видения и чувствования авторов и их читателей, особенно детей. Я разделяю их по принадлежности к…