Любовь не продаётся
Шрифт:
Пока мною руководили совсем иные чувства, я смотрела на Мишу и маму и не хотела вязнуть и тонуть в этом всем. Не хотела жить как мать и убиваться по мужчине предателю. Хотела отдать Мишу в какую-нибудь секцию, например теннис или плавание, чтобы у него было будущее, цель, к которой бы он стремился несмотря ни на что.
В общем, много мыслей и чувств меня одолевали и разрывали на части. Но в итоге придется чем-то жертвовать. По-другому никак.
— Жень, ты к экзаменам готовишься? — мы закончили тренировку и собирались домой.
Обе
— Готовлюсь — без энтузиазма ответила я. — Мишка вон скоро весь учебник тебе перескажет, если спросишь у него.
— Миша, в каком году отменили крепостное право? — на полном серьезе спросила Лара.
Скрестив руки на груди, я с надменным выражением на лице, посмотрела на подругу.
— Ну, Миша, жги, — не сдержала улыбки.
— Рабов отменили заделывать при Александре втором, — с гордостью пролепетал мой брат.
Этому я его еще научила зимой. Просто Лариске не хвалилась. Читала все учебники вслух и Мишку иногда просила за собой повторять. А про крепостное право — это отдельная тема, как и с теми понятиями, что кто-то был кому-то что-то должен. С мальства Мишку приучала быть смелым и не прогибаться ни перед кем за какую-нибудь конфету. На детской площадке, куда мы ходили с братом, его часто дразнили нищебродом. Хорошо, что маленький еще был и не понимал до конца смысла этого слова. А вот станет постарше и начнет комплексовать не дай Бог, еще заработок какой левый искать станет? Поэтому-то я и хотела выбраться из этого безденежного болота, но только не знала как.
— Заделывать? — хохотала Ларка и я залилась смехом вместе с ней. Миша явно немного перестарался.
— Правильно, мой хороший, — Мишка насупился, увидев, как мы хохотали в голос. — Мы смеемся над Ларой, она такая взрослая, а у тебя маленького спрашивает такие простые вещи, — я не хотела обидеть Мишу.
— Да, — гордо согласился мой брат, а я толкнула Лариску в бок, чтобы прекратила ржать.
Но ведь недаром говорят, устами младенца глаголет истина. Отменили крепостное право и рабов тоже перестали заделывать — вольных только.
Мы выключили свет, попрощались с дедом Митей и пошли по домам. Ларисе нужно было идти в другую сторону. Миша помахал девушке ладошкой вслед, и мы пошли по знакомому маршруту. Сгущались сумерки. Я крепко держала Мишю за ручку, и мы болтали с ним о всякой чепухе. Точнее я больше отвечала на его вопросы и просто отдыхала, наслаждаясь вечерней прохладой и Мишиным присутствием.
Тихо шли по тротуару и никого не трогали, машины изредка проносились по главной дороге мимо, и я предвкушала, что скоро снова будем с Мишей дома, сможем перекусить пусть теми же макаронами с сахаром и кусочком сливочного масла. Но я так была голодна, что и эта еда мне казалась
Но в мечты вмешалась машина, которая притормозила совсем рядом с нами, преграждая путь. Мы как раз стояли на перекрестке и собирались переходить дорогу.
Наглухо тонированное стекло опустилось вниз, и показалась короткостриженная голова наглого мужика. Он сплюнул прямо нам под ноги, осматривая меня взглядом, будто я задолжала тому двести баксов и не отдавала уже несколько лет.
— Я говорю тебе! Эта та девка из клуба, — я опасливо осмотрелась по сторонам, примечая, нет ли поблизости прохожих, боясь в первую очередь за свою репутацию.
— Да ладно? Что-то она не похожа… — спутник, что сидел рядом с водителем тоже наполовину показался в приоткрытом стекле.
И теперь две пары глаз осматривали меня с ног до головы.
— Поди с сыном. Такая молодая. Точно шалава. Говорю тебе! — я крепче сжала маленькую ладошку Миши.
— Женя, а кто такая шалава? — брат дернул меня за руку и поднял голову верх.
Я встретилась с заинтересованным взглядом малыша и уверено улыбнулась.
— Не сейчас, Миша, — нужно был уносить ноги. Ни в коем случае не вступать в разговор.
— Пропустите, пожалуйста. Вы с кем-то нас перепутали, — уверенно произнесла я и решительно сделала шаг в сторону, намереваясь обойти машину и продолжить движение по направлению к дому.
Но водитель, заметивший мой маневр, надавил на педаль газа, и едва на нас не наехав, снова преградил путь, играя в кошки-мышки. Сердце пропустило несколько ударов, когда я поняла, что просто так они от нас не отстанут. Видимо, напились мужики и искали приключений на свою задницу. Но я с Мишей точно их не искала, а всегда сторонилась.
— Куда собралась, сладенькая? Даже если ты и не та танцовщица из клуба, колечка на пальце-то все равно нет. Давай развлечемся, а? — от мужчин и в самом деле неприятно пахло алкоголем.
Пары спиртного ударили в нос, и я отступила на несколько шагов назад. У меня ни то что кольца на руке не было, я совсем не носила украшений. Никогда. Просто не любила их, вечно они казались мне лишними и не уместными.
3 глава. Евгения
— У меня ребенок, за языком следи, — процедила я сквозь зубы, а сама смотрела по сторонам.
Как назло поблизости не было ни души. Я думала о том, чтобы хватать Мишку на руки и бежать без оглядки, куда глаза глядят. Но мы стояли посреди дороги, а я высматривала закоулки, где бы мы могли скрыться. Неизвестно что взбредет в эти пьяные головы, не хватало, чтобы они еще причинили ребенку вред.
— Ишь ты, какая моралистка! — ухмыльнулся белобрысый мужик.
Скривил губы в нахальной усмешке, сощурил маленькие поросячьи глаза и снова окинул меня противным взглядом.
— Да сажай ее с детенышем, потом разберемся, — я мельком глянула в сторону Миши, он смотрел на мужчин испуганным взглядом и молчал, прижавшись к моим ногам.